Осада Кале (1346)
| Осада Кале | |||
| Основной конфликт: Столетняя война | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа англичан | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Осада Кале — осада французского порта Кале английскими войсками в 1346-1347 годах во время Столетней войны.
Содержание
Предыстория
После разгрома французского флота в битве при Слёйсе Эдуард III стал проводить рейды по всей Нормандии, последний из них закончился победой англичан в битве при Креси в 1346 году. К тому времени армия Эдуарда во Франции требовала поставок и подкреплений из Фландрии, ввиду чего солдаты отошли на север. Английские корабли уже покинули Нормандию и вернулись домой. Эдуард нуждался в укрепленном порте, где его армия могла перегруппироваться и пополниться.
Кале вполне подходил целям Эдуарда. Город имел двойной крепостной ров и крепкие городские стены, построенные сто лет назад. Цитадель на северо-западе города имела свой ров и дополнительные укрепления. Кале был важной целью, взятие которой могло обеспечить англичанам контроль над Ла-Маншем, но и захват его представлялся весьма непростым и долги делом.
Осада
Солдаты Эдуарда подошли к Кале в сентябре 1346 года. Массивные укрепления города не могли быть легко преодолены. Эдуард получил помощь из Англии и Фландрии. Король Филипп VI не смог пресечь пути снабжения английской армии, но и Эдуарду не удалось помешать помощи населению Кале со стороны моряков, лояльных Франции.
В ноябре англичане подтянули к городу пушки, построили катапульты и штурмовые лестницы, но так и не смогли пробить городские стены. Отчаявшись, Эдуард прервал атаки в феврале 1347 года и перешел к осаде. Ещё одному французскому конвою снабжения удалось добраться до города, но английский флот пресёк все дальнейшие попытки поставок. Тем не менее, король Филипп продолжал манёвры поблизости от английских позиций. Обе армии получили дополнительные подкрепления весной, но французские силы так и не смогли потеснить англичан, которые извлекали выгоду из позиции, окруженной болотами.
К июню снабжение города пищей и пресной водой почти прекратилось. Еще один французский конвой снабжения был блокирован английским флотом через два месяца. Пятьсот детей и стариков были высланы из города, чтобы остальные здоровые взрослые мужчины и женщины могли выжить. Одна из версий событий гласит: англичане не пропустили этих изгнанников, и они умерли от голода у крепостных стен. Эта версия событий противоречит данным фламандского летописца Жана Ле Беля, который высоко ценил Эдуарда III за его благородство и милосердие в отношении изгнанных: по его версии, король даже даровал каждому небольшой денежный подарок.
1 августа город зажег сигнальные огни, уведомив англичан, что жители готовы сдаться. Как сообщается, Эдуард предложил прекратить осаду, если граждане Кале принесут ему ключи от городских ворот, а шесть глав города будут казнены за упрямство. Условие было выполнено, но советники и супруга убедили короля, чтобы он пощадил их.
Последствия
Кале оставался под английским контролем до 1558 года, обеспечивая базу для английских рейдов во Франции. Он вернулся во французские руки после осады 1558 года.
В 1880 году Кале заказал Огюсту Родену статую, изображавшую глав города в момент сдачи королю Эдуарду. Скульптурная композиция Граждане Кале была завершена в 1889 году.
Напишите отзыв о статье "Осада Кале (1346)"
Литература
- Jaques, Tony (2007). Dictionary of Battles and Sieges. Greenwood Publishing Group. ISBN 978-0-313-33537-2.
- Davis, Paul K. (2001). Besieged: 100 Great Sieges from Jericho to Sarajevo. Oxford University Press. ISBN 0-19-521930-9.
- Lambert, Craig L. (2011). "Edward III’s siege of Calais: A reappraisal". Journal of Medieval History (Elsevier) 37 (3): 231–342
Отрывок, характеризующий Осада Кале (1346)
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
