Кале
| Город
Кале Calais 
|
Кале́ (фр. Calais [kaˈlɛ]) — город во Франции, порт у пролива Па-де-Кале, крупнейший по численности населения город департамента Па-де-Кале. Кале является ближайшим к Англии населенным пунктом Франции, расстояние по прямой до Англии составляет 34 километра. Между Кале и английским Дувром курсирует паром, в 1994 году открыто движение по железнодорожному туннелю от пригорода Кале Кокеля до английского Фолкстона.
Население — 72 915 жителей (2011).
Содержание
История
В XIII веке Кале был превращён графом Булонским из рыбацкой деревушки в крупную прибрежную крепость. После победы при Креси (1346) английский король Эдуард III не мог взять Кале в течение целого года. События осады увековечены в памятнике гражданам Кале, который создал по заказу города Роден. Англичане продолжали владеть городом до 1558 года, когда у Марии Тюдор его отвоевал герцог Гиз. Это была последняя территория Англии в континентальной Европе. Окончательно Кале за Францией закрепил Като-Камбрезийский мир. В 1596 году, 24 апреля после осады (англ.) взят испанскими войсками. Возвращён Франции по Вервенскому миру.
Основные достопримечательности
Оружейная площадь (Place d’Armes)
Одна из крупнейших площадей Кале, в средние века была сердцем города. На ней расположена сторожевая башня Tour du Guet — один из символов Кале. Во время английской оккупации (1347—1558) называлась Рыночная площадь (Market Square). После взятия Кале французскими войсками герцог Гиз даровал жителям города право дважды в год проводить на Place d’Armes ярмарки. Эта традиция сохраняется до сих пор, так же как и шумные базары по средам и субботам.
Здание мэрии
Здание мэрии с примыкающей к ней башней-беффруа расположено на Площади Неизвестного солдата (Place du Soldat Inconnu). Здание построено в 1911—1925 годах в стиле фламандского ренессанса на месте прежней мэрии, снесенной в 1818 году. Одно из самых элегантных зданий в городе, башня-беффруа высотой 74 метра имеет старинные часы и колокольню и занесена в список всемирного наследия ЮНЕСКО в составе группы беффруа Северной Франции и Бельгии. Прямо у здания мэрии установлена знаменитая скульптура Огюста Родена Граждане Кале, созданная в 1895 году в память шести жителей города, приговорённых к казни, но затем пощажённых королём Эдуардом III в 1347 году после взятия Кале.
Собор Нотр-Дам
Кафедральный собор Богоматери (Notre-Dame de Calais), построенный в XIII веке, также является одним из самых впечатляющих городских строений. Соборная башня была построена позднее — в конце XIV — начале XV века. Собор содержит элементы фламандской, готической, англо-нормандской и тюдорской архитектуры. Как следует из названия, собор посвящён Деве Марии и имеет форму креста, состоящего из нефа и четырёх приделов. Собор неоднократно перестраивался, и в настоящее время основная его часть относится к периоду первой половины XV века. Главный алтарь построен в 1628 году из каррарского мрамора, привезенного из Генуи.
Собор получил статус исторического памятника в 1913 году, но 15 января 1915 года его витражи серьезно пострадали во время бомбардировки. 6 апреля 1921 года здесь сочетались браком будущий президент Франции генерал де Голль и Ивонн Вандру. Здание собора серьезно пострадало во время Второй мировой войны и было частично восстановлено, но часть старого алтаря и внутреннего убранства были утеряны.
Сторожевая башня
Сторожевая башня (Tour du Guet) была построена в 1229 году по приказу Филиппа I, графа Булонского, как часть системы оборонительных укреплений Кале. Имеет высоту 35-39 метров (по разным данным). Землетрясение 1580 разделило башню пополам и едва не разрушило её полностью. Башня была восстановлена в 1606 году и использовалась городскими торговцами как место встреч. В 1658 года она серьезно пострадала от пожара и не восстанавливалась на протяжении более 30 лет. Благодаря своей высоте башня на протяжении многих веков использовалась городскими властями в качестве наблюдательного пункта.
Цитадель
Городская цитадель, расположенная на проспекте Роже Салангро (Roger Salengro), была построена между 1560 и 1571 годами на месте бывшего средневекового замка. Целью строительства была защита от потенциальных захватчиков, но уже 24 апреля 1596 года город был захвачен эрцгерцогом Альбертом Австрийским. Людовик XIII и кардинал Ришелье в своё время рассматривали вариант расширения цитадели и превращения Кале в большой город-крепость, но эти замыслы остались нереализованными.
Экономика
Кале является крупнейшим транспортным узлом на севере Франции. По паромной линии между Кале и английским Дувром перевозится основной поток товаров между двумя странами. После открытия в 1994 году железнодорожного туннеля оборот паромных перевозок сократился, в результате чего одна из двух компаний- операторов паромов — SeaFrance — разорилась и в настоящее время находится в стадии ликвидации. С другой стороны, благодаря открытию туннеля, пассажиропоток через Кале резко возрос. В настоящее время он составляет более 10 миллионов человек в год.
Машиностроение, химическая, пищевая промышленность. Старинное производство кружев, тюля, вышивок.
Структура занятости населения:
- сельское хозяйство — 0,3 %
- промышленность — 13,3 %
- строительство — 5,4 %
- торговля, транспорт и сфера услуг — 45,1 %
- государственные и муниципальные службы — 35,9 %
Уровень безработицы (2011) — 25,2 % (Франция в целом — 12,8 %, департамент Па-де-Кале — 16,2 %).
Среднегодовой доход на 1 человека, евро (2011) — 35 336 (Франция в целом — 25 140, департамент Па-де-Кале — 20 511).
Демография
Динамика численности населения, чел.
<timeline>
Colors=
id:lightgrey value:gray(0.8) id:darkgrey value:gray(0.6) id:sfondo value:rgb(1,1,1) id:barra value:rgb(0.8,0.75,0.6)
ImageSize = width:655 height:350 PlotArea = left:50 bottom:30 top:20 right:10 DateFormat = x.y Period = from:0 till:80000 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:10000 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:5000 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo
BarData=
bar:1793 text:1793 bar:1831 text:1831 bar:1851 text:1851 bar:1876 text:1876 bar:1901 text:1901 bar:1926 text:1926 bar:1954 text:1954 bar:1975 text:1975 bar:1990 text:1990 bar:1999 text:1999 bar:2006 text:2006 bar:2011 text:2011
PlotData=
color:barra width:30 align:left bar:1793 from:0 till:6549 bar:1831 from:0 till:10437 bar:1851 from:0 till:10993 bar:1876 from:0 till:12573 bar:1901 from:0 till:59743 bar:1926 from:0 till:71629 bar:1954 from:0 till:60340 bar:1975 from:0 till:78820 bar:1990 from:0 till:75309 bar:1999 from:0 till:77317 bar:2006 from:0 till:74888 bar:2011 from:0 till:72915
</timeline>
Политика
Пост мэра Кале с 2008 года занимает член партии Союз за народное движение, сенатор Наташа Бушар. На муниципальных выборах 2014 года возглавляемый ею правый блок одержал победу во 2-м туре, получив 52,11 % голосов.
| Кандидат | Партия | % голосов | |
|---|---|---|---|
| Наташа Бушар | Правый блок | 52,12 | |
| Жаки Энен | Левый блок | 39,32 | |
| Франсуаза Вернальд | Национальный фронт | 8,56 |
| Кандидат | Партия | % голосов | |
|---|---|---|---|
| Наташа Бушар | Союз за народное движение | 54,02 | |
| Жаки Энен | Коммунистическая партия | 45,98 |
Знаменитые уроженцы
- Оливье Ле Вассёр (ок. 1690—1730), французский пират, также известный по прозвищу Ла Бюз (Канюк)
- Форд Мэдокс Браун (1821—1893), английский живописец и поэт, один из виднейших представителей прерафаэлитизма
- Эрнест-Анри Байон (1827 −1895), французский ботаник и врач
- Ивонн де Голль (Вандру) (1900—1979), жена президента Франции Шарля де Голля
- Жерар Дебрё (1921—2004), американский экономист французского происхождения
Города-побратимы
Напишите отзыв о статье "Кале"
Литература и искусство
- В книге Александра Дюма «Две Дианы» описывается взятие Кале.
- Граждане Кале — бронзовая скульптура французского скульптора Огюста Родена.
- Граждане Кале — Тол Мириам
- В романах Агаты Кристи (Убийство на поле для гольфа) Гастингс отправляется туда
См. также
Ссылки
- [www.insee.fr/fr/themes/comparateur.asp?codgeo=COM-62193 Национальный институт статистики]
- [www.interieur.gouv.fr/Elections/Les-resultats/Municipales/elecresult__MN2014/(path)/MN2014/062/062193.html Результаты муниципальных выборов 2014]
- [www.journaldunet.com/management/ville/calais/ville-62193 Энциклопедия коммун Франции]
Галерея
- Auguste Rodin-Burghers of Calais (photo).jpg
Скульптура Граждане Кале
- Calais theatre.jpg
Театр Кале
- Calais, rue Royale (France, August 2011).jpg
Улица Royale
- Calais Nord phare.JPG
Маяк
- Calais pier.jpg
Вид на набережную и пирс с моря
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кале
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
