Острожский, Илья Константинович
| Илья Константинович Острожский
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1530 — 1539 | ||
| Предшественник: | Константин Иванович Острожский | |
| Преемник: | Семён (Фридрих) Пронский | |
| Рождение: | 1510 | |
| Смерть: | 20 августа 1539 Острог | |
| Род: | Острожские | |
| Отец: | Константин Иванович Острожский | |
| Мать: | Татьяна Семёновна Гольшанская | |
| Супруга: | Беата Косцелецкая | |
| Дети: | Эльжбета (Гальша) Острожская | |
Биография
Представитель крупного православного княжеского рода Острожских, имевших собственный герб. Сын крупного полководца гетмана великого литовского, князя Константина Ивановича Острожского (1460—1530) от первого брака с княжной Татьяной Семёновной Гольшанской (? — 1522). Младший единокровный брат — воевода киевский и староста владимирский, князь Константин (Василий) Константинович Острожский (1526—1608).
В 1522 году после смерти Татьяны Гольшанской Константин Острожский вторично женился на княжне Александре Семёновне Слуцкой, от брака с которой имел сына Константина и дочь Софию.
Илья Острожский воспитывался при польском королевском дворе, знал польский и латинский языки. В 1530 году после смерти своего отца Илья Острожский унаследовал его обширные владения (центр — Острог) и получил должности старосты брацлавского и винницкого.
В 1530, 1531 и 1533 годах князь Илья Константинович Острожский участвовал в отражении набегов крымских татар на Волынскую землю. В 1534-1536 годах принимал участие в русско-литовской войне, где командовал собственными надворными военными хоругвями.
Личная жизнь
В 1523 году гетман великий литовский Константин Острожский и каштелян трокский Ежи Радзивилл «Геркулес» заключили соглашение, по условию которого Илья должен был жениться на Анне Эльжбете Радзивилл (1518—1558). В 1536 году гетман великий литовский Ежи Радзивилл потребовал от Ильи Острожского исполнения условий соглашения. Илье Острожскому было предложено жениться на Барбаре Радзивилл (1520—1551), младшей сестре Анны Эльжбеты. Однако Илья Острожский отказался исполнить отцовский договор, а польский король Сигизмунд Старый в 1537 году освободил его от обязательства женитьбы на дочери Ежи Радзивилла. В то время при королевском дворе Илья Острожский познакомился с Беатой Косцелецкой (1515—1576), внебрачной дочерью польского короля и великого князя литовского Сигизмунда Старого. Официально Беата Косцелецкая считалась дочерью подскарбия великого коронного Анджея Косцелецкого (1455—1515) и Катажины Тельничанки (после 1480—1528), любовницы Сигизмунда Старого.
Освободившись от обязательства перед Ежи Радзивиллом, 3 февраля 1539 года в Кракове князь Илья Константинович Острожский женился на Беате Косцелецкой. После свадебной церемонии состоялся рыцарский турнир. Во время поединка на копьях с королевичем Сигизмундом Августом Илья Острожский упал с коня и получил серьёзные внутренние повреждения. 16 августа 1539 года Илья Острожский подписал завещание, в котором записал свои владения на будущего ребёнка, которого должна была родить Беата. Через три месяца после смерти князя Ильи Острожского, родилась Эльжбета (Гальша) Острожская (1539—1582), единственная дочь Ильи и Беаты.
- Эльжбета (Гальша) Острожская (19 ноября 1539 — декабрь 1582), 1-й муж с 1553 года староста каневский и черкасский, князь Дмитрий Фёдорович Сангушко (1530—1554), 2-й муж с 1555 года воевода ленчицкий, калишский и познанский Лукаш Гурка (1533—1573), 3-й муж с 1559 года князь Семён Юрьевич Слуцкий (ум. 1560).
Источники
- Zagórska S., Halszka z Ostroga. Między faktami a mitami, Wydawnictwo DiG, ISBN 83-7181-419-4, s. 16-22.
- [www.rusgenealog.ru/index.php?id=gen_table&table_id=gen_lt_11 Князья Острожские]
- [volart.com.ua/art/ostrog/tkt5.htm Династія Острозьких]
Напишите отзыв о статье "Острожский, Илья Константинович"
Отрывок, характеризующий Острожский, Илья Константинович
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
