Пиньяр, Блас

Блас Пиньяр
исп. Blas Piñar López
Имя при рождении:	Блас Пиньяр Лопес
Дата рождения:	22 ноября 1918(1918-11-22)
Место рождения:	Толедо
Дата смерти:	28 января 2014(2014-01-28) (95 лет)
Место смерти:	Толедо
Гражданство:	Испания Испания
Вероисповедание:	католик
Партия:	Испанская фаланга, Новая сила, Испанская альтернатива
Основные идеи:	франкизм
Род деятельности:	политик, журналист, издатель

Блас Пиньяр Лопес (исп. Blas Piñar López; 22 ноября 1918, Толедо — 28 января 2014, Мадрид) — испанский ультраправый политик, юрист, журналист и издатель. Участник гражданской войны на стороне Франсиско Франко. Видный идеолог франкистского режима. После 1975 — один из лидеров ультраправой оппозиции. Основатель и лидер неофашистской партии Новая сила. Почётный председатель правокатолической Испанской альтернативы. Основатель и бессменный руководитель издательства Fuerza Nueva («Новая сила»). Характеризуется в Испании как «икона ультраправых».

В юности в Алькасаре

Родился в семье офицера. Детство провёл в Картахене, затем вернулся в Толедо. С юности придерживался крайне правых националистических и традиционалистских взглядов, отличался ревностным католицизмом.

Во время гражданской войне отец Пиньяра воевал на стороне Франсиско Франко, участвовал в обороне Алькасара. Блас Пиньяр побывал в плену у республиканцев. На всю жизнь он проникся идеями франкизма, антикоммунистического «крестового похода» и беззаветной преданностью каудильо.

Идеолог государства Франко

После войны получил юридическое образование и степень доктора права. Работал нотариусом в разных городах страны. Был активистом франкистских католических организаций, в частности, «Ассоциации католических пропагандистов». Состоял в Испанской фаланге. Сыграл заметную роль в формировании и развитии идеологического и агитационного аппарата франкистского государства.

В 1957—1962 — генеральный директор Института испанской культуры. Активно пропагандировал франкистские идеи в испаноязычных странах Латинской Америки и на Филиппинах, организовывал благотворительную деятельность. Во внешнеполитической сфере отличался жёстким антисоветизмом, но при этом резко критиковал США за либерализм и «лицемерную» защиту прав человека.

Либеральное государство морально развращает и разрушает истинную свободу. Марксистское государство с его тоталитарным идолопоклонством, не только подавляет все свободы, но и ввергает людей в нищету коллективизированной экономикой.
Блас Пиньяр

В 1966 Блас Пиньяр основал издательство Fuerza Nueva («Новая сила»), быстро превратившееся в важный инструмент франкистской пропаганды и политики. Впоследствии на базе издательства и одноимённого журнала было создано несколько политических структур неофранкистского и неофашистского характера.

Ультраправый оппозиционер

20 ноября 1975 скончался Франсиско Франко. Вскоре в Испании начались политические реформы демократической направленности. Блас Пиньяр был категорическим противником преобразований, одной из ключевых фигур группы твёрдых франкистов, получившей название Búnker («Бункер»).

Не успел ещё остыть Франко, а всякая сволочь, всякие социалистические группки уже стали собираться открыто!.. Министр, отвечающий за внешнюю политику, берет на себя смелость говорить, что коммунисты являются такими же испанцами, как и все мы! Все это свидетельствует, что враги христианской цивилизации пытаются разрушить то, что сорок лет создавал наш незабвенный каудильо. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы объединяться и действовать!.. Фрага считает нашими врагами одних анархистов? А как же быть с марксистами и прочими либералами, которые выступают против великих идей Франко?!. Мы не собираемся делить врагов и оппозицию. Для нас это синонимы. Если правительство поднимет руку на «Движение», созданное Франко 18 июля 1936 года, когда мы начали наш очистительный крестовый поход против коммунизма, мы организуем свою партию, и мы станем на защиту наших основополагающих идей. Мы не остановимся ни перед чем, ради того, чтобы отстоять идеи Франко.
Блас Пиньяр

Уже первое послефранкистское правительство Карлоса Ариаса Наварро, идеологически близкого к «Бункеру», приступило к осторожному демонтажу государственных структур франкизма. Блас Пиньяр обвинял премьера в предательстве, призывал к массовым публичным казням (в средневековых традициях — на костре или с помощью удушающего ошейника «гарроты»). Он также требовал объявления войны США — как рассаднику идей демократии. За это он был уволен из министерства культуры, где занимал должность идеологического функционера.

На базе издательства Fuerza Nueva была создана ортодоксально-франкистская партия Новая сила. Была развёрнута активная пропагандистская кампания, проведён ряд уличных акций праворадикального характера. «Новой силе» приписывалась причастность к актам политического насилия, включая резонансное убийство левых активистов на мадридской улице Аточа 24 января 1977. Однако лично и непосредственно Бласу Пиньяру такого рода обвинения официально не предъявлялись.

На июньских парламентских выборах выборах 1977 партия Бласа Пиньяра создала Национальный альянс 18 июля, в который также вошли фалангисты, традиционалисты и конфедерация ветеранов гражданской войны. Эта коалиция, однако, потерпела сокрушительное поражение, не получив ни одного мандата.

Блас Пиньяр был избран в парламент на следующих выборах 1979. Будучи депутатом, занимал жёсткую крайне правую позицию, особенно в вопросах самоуправления автономий (настаивал на унитаризме и строжайшем соблюдении принципа территориальной целостности). На выборах 1982 он не смог добиться переизбрания. Этому способствовало неучастие «Новой силы» в путче подполковника Техеро 23 февраля 1981. Электорат Пиньяра — радикальные франкисты — поддержали на выборах Техеро с его партией Испанская солидарность (которая, впрочем, тоже не прошла в парламент). После этого поражения Пиньяр распустил «Новую силу».

Международные связи

Блас Пиньяр и его партия активно сотрудничали с праворадикалами западноевропейских стран, прежде всего романоязычных — Франции, Италии, Португалии, Бельгии. На первых выборах в Европарламент 1979 «Новая сила» выступала в блоке с французской Партией новых сил, одноимённой бельгийской партией и Итальянским социальным движением.Однако блок Европравые тогда не добился успеха.

Отмечались контакты партии Пиньяра и с радикальными неофашистами — «ультраправым интернационалом» Стефано Делле Кьяйе. В начале 1980-х Блас Пиньяр поддерживал жёсткий курс Рональда Рейгана.

1980 год откроет эру всеобщей гражданской войны.
Блас Пиньяр

«Франкизм жив!»

Демократическое развитие Испании маргинализировало экстремистские силы как левого, так и правого толка. Блас Пиньяр вынужден был несколько приглушить откровенно профашистские мотивы в своей идеологии, отказаться от силовых методов уличной борьбы. В 1985 под его руководством была создана новая правая партия Национальный фронт, сходная по модели с французской партией Жан-Мари Ле Пена и Итальянским социальным движением. Национальный фронт создал систему аффилированных структур, добился некоторых успехов на местных выборах. Однако провести депутатов в испанский и Европейский парламенты не удалось. В 1993 партия была распущена из-за финансовых проблем.

В то же время Блас Пиньяр сохранял свою издательскую структуру. Он продолжал выступать с политическими заявлениями, регулярно проводил публичные мероприятия. Ежегодно отмечались даты 18 июля (начало гражданской войны — «крестового похода» в 1936) и 20 ноября (расстрел Хосе Антонио Примо де Риверы в 1936 и кончина Франсиско Франко в 1975).

21 мая 2006 87-летний Блас Пиньяр торжественно отметил 40-ю годовщину создания Fuerza Nueva. Мероприятие проходило в мадридском Дворце конгрессов.

В конце 1990-х и начале 2000-х Блас Пиньяр участвовал в политических проектах создания неофалангистских партий. C 2003 был почётным председателем правокатолической партии Испанская альтернатива, которую возглавил муж его дочери Рафаэль Лопес-Диегес.

Испанцы! Мы собрались чтобы почтить память великого вождя Франко, который отдал свою жизнь, защищая Бога и Испанию от международного масонского заговора. Но дань памяти — это еще не главное. Основное — это сплочение всех испанских патриотов для защиты католической веры. Мы должны выступить единым фронтом во имя того, чтобы Испания обрела саму себя, чтобы она была верна великим заветам Франко и своему Божественному предназначению. Мы все хотим только этого! Франкизм жив в 2000 году, и будет жив в 3000-ном. Сегодня наше правительство — антинациональное и антихристианское, но великие идеалы Франко остаются в силе, и им по-прежнему преданы миллионы испанцев.
Блас Пиньяр (последнее выступление на площади Ориенте)

До своей кончины Блас Пиньяр занимался делами издательства Fuerza Nueva и возглавляемого им Центра социальных, политических и экономических исследований.

Образ в испанской истории

Блас Пиньяр — автор ряд книг по испанской истории (особенно — гражданской войне 1936—1939), культуре, государственному строительству написанных с ультраконсервативных и праворадикальных позиций. Он опубликовал также обширные мемуары.

В 1970 Блас Пиньяр был награждён Крестом почёта ордена святого Раймондо де Пенафорта. Обладал титулом гроссмейстера испанского рыцарского ордена Corpus Christi.

Блас Пиньяр являет собой в испанской политической истории символ бескомпромиссного франкизма и крайней степени правого радикализма. Такая идеология и политическая платформа маргинальны для современной Испании. Однако личность Бласа Пиньяра пользуется уважением — за твёрдость убеждений и целеустремлённость действий.

Интересные факты

Во второй половине 1970-х усилиями советского пропагандистского аппарата Блас Пиньяр приобрёл известность в СССР. В материалах международных обозревателей именно он характеризовался как «главарь фашистской реакции в Испании», «оголтелый враг» и «новый каудильо».

В 1981 Блас Пиньяр был депутатом парламента. Таким образом, ультраправый путч Техеро 23 февраля формально оказался направлен и против него. При захвате гвардейцами-путчистами парламентского здания Пиньяру пришлось выполнять унизительные требования своих единомышленников.

В 2007 году 89-летний Блас Пиньяр столкнулся в больнице с 92-летним Сантьяго Каррильо, бывшим генеральным секретарём Коммунистической партии Испании. Наблюдатели ожидали физического столкновения. Однако Пиньяр и Каррильо проявили достаточное чувство юмора.

См. также

• Резня Монтехурра
• Мариано Санчес Ковиса

Источник

• Г. Э. Ходжес, Франко. С. 161—163.

Отрывок, характеризующий Пиньяр, Блас

Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.