Пять дней
| Пять дней | |
| Le cinque giornate | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Адриано Челентано |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
122 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Пять дней» (итал. Le cinque giornate) — итальянский художественный фильм 1973 года с Адриано Челентано в главной роли. Жанр фильма — военная драма с элементами комедии.
Содержание
Сюжет
1848 год. Действие фильма происходит во время борьбы патриотических сил Италии против владычества Австрии, конкретно — Миланского восстания 1848 года. Тюремную стену пробивает случайный снаряд, чем пользуется один из заключенных — бездомный вор по имени Кайнаццо. Пока он находился в тюрьме, Италия превратилась в место политических раздоров. В полнейшем непонимании, вырвавшийся на свободу Кайнаццо попадает во множество смешных, а иногда даже страшных приключений вместе со своим случайным другом — пекарем Ромоло. Перед полу-грамотным воришкой, сохранившим остатки человечности, предстают все ужасы революционного террора. Потеряв единственного друга, разочаровавшись в людях и ложных идеях, Кайнаццо отваживается открыто выступить против тех, кто ради собственной наживы и политических амбиций «надувает» простой народ...
В ролях
- Адриано Челентано;
- Энцо Черузико;
- Марилу Толо;
- Луиза Де Сантис;
- Глауко Онорато;
- Серджо Грациани;
- Сальваторе Баккаро;
- Лоредана Мартинес.
Съёмочная группа
- Режиссёр — Дарио Ардженто;
- Оператор — Луиджи Кувейллер;
- Сценарий — Дарио Ардженто, Луиджи Коцци;
- Композитор — Джорджо Гаслини;
- Продюсеры — Клаудио Ардженто, Сальваторе Ардженто.
Напишите отзыв о статье "Пять дней"
Ссылки
- «Пять дней» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи об итальянском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Пять дней
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
