Arrivano gli uomini
Поделись знанием:
К:Альбомы 1996 года
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
| Arrivano gli uomini | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Адриано Челентано | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
сентябрь 1995—май 1996 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
50:49 | |||
| Страна | ||||
| Язык песен | ||||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| Хронология Адриано Челентано | ||||
| ||||
| Синглы из Arrivano gli uomini | ||||
|
||||
| Альтернативная обложка | ||||
 Обложка альтернативного издания альбома |
||||
Arrivano gli uomini (рус. Приходят люди) — студийный альбом известного итальянского певца и актёра Адриано Челентано, выпущенный 6 мая 1996 года лейблом BMG Records[1], через год после выхода сборника ремиксов Alla corte del remix.
Содержание
Об альбоме
Альбом впервые был представлен в мае 1996 года в программе Пиппо Баудо Numero Uno, затем на Canale 5 в передаче Il Boom, которую вёл друг Челентано, Тео Теоколи, а потом в программе Super Амбры Аньолини летом того же года. Благодаря разнообразию мелодий и качественным аранжировкам, диск пользовался большим успехом не только в Италии, но также и в других европейских странах, в частности, Германии, куда исполнитель был приглашён для исполнения нескольких песен на местном телевидении[2].
Диск состоит из одиннадцати композиций. Все песни ранее не публиковались, за исключением композиции «Scusami (please) Stay a little longer». Это песня из фильма «Безумец Джеппо», где Челентано сыграл главную роль. Кроме того, композиция уже исполнялась Челентано в 1978 году и была издана в альбоме Geppo il folle. В версии 1996 года изменена аранжировка и текст, который был переведён с английского языка на итальянский. Также, восьмой трек, «Ti lascio vivere (reprise)», является не самостоятельной песней, а инструментальным дополнением к седьмой композиции — «Ti lascio vivere» (рус. Я оставляю тебя в покое). Музыку к композиции «Vento d’estate» написал сын Адриано Челентано, Джакомо.
Песня «Solo da un quarto d’ora» существует в двух вариантах: в переизданной в 1997 году версии альбома перед началом композиции певец делает отсчёт на английском языке: «one, two, three and four», тогда как в оригинале песня начинается сразу, без отсчёта. Кроме того, в более поздней версии электрогитары вступают уже в начале, а в конце есть длинный проигрыш, открывающий также песню «Vento d’estate». Есть небольшие различия в аранжировках.
Художественные особенности
Альбом содержит в себе песни таких направлений, как поп, рок и инструментальная музыка. Большинство композиций характеризуется использованием электрогитары в качестве солирующего инструмента, а также жёсткими ударными Леле Мелотти (особенно в композиции «Balla con me»), благодаря чему Arrivano gli uomini стал одним из необычных альбомов в творчестве певца, диском с наиболее «роковым» уклоном.
Ещё одной особенностью пластинки является активное участие большой бэк-вокальной группы на протяжении большинства композиций, а также детского хора.
Список композиций
| № | Название | Слова | Музыка | Длительность |
|---|---|---|---|---|
| 1. | «Cosi come sei» (Такая какая есть) | Карло Маццони | Карло Маццони | 4:51 |
| 2. | «Arrivano gli uomini» (Приезжают люди) | Адриано Челентано | Адриано Челентано | 6:10 |
| 3. | «Torno a settembre» (Вернусь в сентябре) | Коррадо Конти | Маттео Паче | 5:02 |
| 4. | «Balla con me» (Танцуй со мной) | Адриано Челентано | Фио Занотти | 7:21 |
| 5. | «Scusami (please) Stay a little longer» (Прости, останься ненадолго) | Адриано Челентано | Д. Б. Бескует, Р. Джексон | 6:07 |
| 6. | «Solo da un quarto d’ora» (Только четверть часа) | Адриано Челентано | Адриано Челентано | 5:44 |
| 7. | «Ti lascio vivere» (Я оставляю тебя в покое) | Фабрицио Берлинчони | Мауро Спина | 4:34 |
| 8. | «Ti lascio vivere (reprise)» | — | Мауро Спина | 2:01 |
| 9. | «Vento d’estate» (Летний ветер) | Адриано Челентано | Джакомо Челентано | 5:43 |
| 10. | «Cercami» (Ищи меня) | Энцо Граньяниелло | Энцо Граньяниелло | 4:41 |
| 11. | «La gonna e l’insalata» (Юбка и салат) | Адриано Челентано | Адриано Челентано | 5:06 |
Участники записи
| |
| Фрагмент композиции «Scusami (please) Stay a little longer» | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
- Адриано Челентано (итал. Adriano Celentano) — вокалист, продюсер;
- Эмануэла Кортези (итал. Emanuela Cortesi) — бэк-вокал;
- Стефано Бозетти (итал. Stefano Bozzetti) — бэк-вокал;
- Стефано де Мако (итал. Stefano de Maco) — бэк-вокал;
- Морено Феррара (итал. Moreno Ferrara) — бэк-вокал;
- Паола Фолли (итал. Paola Folli) — бэк-вокал;
- Лола Фегали (англ. Lola Feghaly) — бэк-вокал;
- Сильвио Поццоли (итал. Silvio Pozzoli) — бэк-вокал;
- Лелла Франсия (итал. Lella Francia) — бэк-вокал;
- Джордано Мацци (итал. Giordano Mazzi) — программирование;
- Леле Мелотти (итал. Lele Melotti) — ударные;
- Пьеро Микелатти (итал. Piero Michelatti) — бас;
- Пино Пискетола (итал. Pino Pischetola) — сведение;
- Томас Сассенбах (англ. Thomas Sassenbach) — арт-директор;
- Мауро Спина (итал. Mauro Spina) — барабаны, перкуссия;
- Майкл Томпсон (англ. Michael Thompson) — гитара;
- Фио Занотти (итал. Fio Zanotti) — аранжировка, клавишные, орган, фортепиано.
Напишите отзыв о статье "Arrivano gli uomini"
Примечания
Литература
- Cotti S. Adriano Celentano. 1957-2007: Cinquant'anni da ribelle. — Roma: Editori Riuniti, 2007. — P. 327. — (Momenti Rock). — ISBN 9788835959434.
Ссылки
- [itunes.apple.com/ru/album/arrivano-gli-uomini/id499496413 Arrivano gli uomini] на iTunes
- [www.allmusic.com/album/r353162 Arrivano gli uomini] (англ.) на сайте Allmusic
- [www.discogs.com/master/30473 Arrivano gli uomini] (англ.) на сайте Discogs
- [musicbrainz.org/release/340e9c4f-eb16-4b0c-8c83-cc9c236a27e2.html Arrivano gli uomini] (англ.) на сайте MusicBrainz
- [www.lastfm.ru/music/Adriano+Celentano/Arrivano%2BGli%2BUomini Arrivano gli uomini] на сайте Last.fm
- [music.yandex.ru/#!/album/480381 Arrivano gli uomini] на Яндекс. Музыке
Отрывок, характеризующий Arrivano gli uomini
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
