Росс, Джерри Линн

Джерри Линн Росс
Jerry Lynn Ross
Астронавт НАСА Дж. Росс, 2002 год
Страна:	США США
Специальность:	лётчик-испытатель, бортинженер
Воинское звание:	Полковник ВВС США
Экспедиции:	STS-61B STS-27 STS-37 STS-55 STS-74 STS-88 STS-110
Дата рождения:	20 января 1948(1948-01-20) (76 лет)
Место рождения:	Краун-Пойнт, Индиана
Награды:

Джерри Линн Росс (англ. Jerry Lynn Ross) — американский астронавт-исследователь НАСА, первый человек, совершивший 7 космических полётов общей продолжительностью 58 суток 1 час 1 минута 24 секунды, и 9 выходов в открытый космос (общей продолжительностью 58 часов 14 минут). В настоящее время из лётного состава выведен.

Биография

Джерри Линн Росс родился 20 января 1948 года в Краун-Пойнт, штат Индиана. После окончания школы в 1966 году Джерри поступил в университет Пердью, который окончил в 1970 году, получив по специальности машиностроение степень бакалавра. В том же году Росс окончил обучение по программе офицеров резерва (ROTS — англ. Reserve Officers' Training Corps), и поступил в ВВС США.

В 1972 году Росс получил степень магистра наук (по той же специальности) и перешёл на действительную службу. На базе ВВС Райт-Паттерсон (англ. Wright-Patterson Air Force Base) в Огайо, Джерри служил в Лаборатории испытания реактивных двигателей, в отделе прямоточных воздушно-реактивных индукторных двигателей, участвовал в работах по созданию системы наведения для сверхзвуковых ракет и был главным инженером проекта по разработке стратегической ракеты воздушного базирования (ASALM). С июля 1974 года по июль 1975 года Росс занимал должность специалиста по административным вопросам и начальника оперативного отдела.

В 1976 году Джерри Росс закончил курсы инженеров по лётным испытаниям при школе лётчиков-испытателей на базе ВВС Эдвардс (Калифорния). Там же служил в 6510-м испытательном крыле. Затем Росс был главным инженером программы проведения оценки пилотажных качеств самолета-разведчика PC-135S, и руководителем инженерной группы при проведении лётных испытаний стратегического бомбардировщика В-1.

В феврале 1979 года Джерри Росс был переведён в отдел операций с полезной нагрузкой в Космическом центре (КЦ) Джонсона, где и служил до момента зачисления в отряд астронавтов.

Работа в НАСА

В мае 1980 года Джерри Росс был зачислен в отряд астронавтов НАСА в составе 9-го набора в качестве специалиста полёта. С июля 1980 года проходил курс ОКП, по окончании которого, в августе 1981 года, получил квалификацию специалиста полёта и назначение в отдел астронавтов НАСА.

В отделе Джерри Росс занимал разные должности, в том числе был членом экипажей поддержки, оператором связи с экипажем, руководителем отделения обеспечения полёта, членом комиссии по набору астронавтов в 1990 году, исполняющим обязанности заместителя отдела астронавтов, главой отделения внекорабельной деятельности (ВКД) и робототехники, главой отделения поддержки полётных операций в КЦ Кеннеди.

В отставку из ВВС Росс вышел 21 марта 2000 года. В июле 2002 года был переведён в разряд астронавтов-менеджеров. В настоящее время работает руководителем отдела комплексных испытаний шаттлов в КЦ Джонсона.

Первый полёт

Свой первый полёт Джерри Росс совершил в качестве специалиста полёта на шаттле Атлантис STS-61B. Продолжительность полёта в период с 27 ноября по 3 декабря 1985 года, составила 6 суток 21 час 6 минут и 7 секунд.

Во время этого полёта Росс выполнил два выхода в открытый космос:

• 29 ноября 1985 года, длительность 5 часов 32 минуты.
• 1 декабря 1985 года, длительность 6 часов 38 минут.

Второй полёт

С 2 по 6 декабря 1988 года Джерри Росс совершил свой второй космический полёт: в качестве специалиста полёта шаттла Атлантис STS-27.

Общая продолжительность полёта составила 4 суток 9 часов 6 минут и 20 секунд.

Третий полёт

С 5 по 11 апреля 1991 года Росс в качестве специалиста полёта совершил третий космический полёт на шаттла Атлантис STS-37.

Общая продолжительность полёта составила 5 суток 23 часа 33 минуты и 40 секунд. Во время этого полёта Росс выполнил два выхода в открытый космос:

• 7 апреля, длительностью 4 часа 24 минуты.
• 8 апреля, длительностью 6 часов 11 минут.

Четвёртый полёт

С 26 апреля по 6 мая 1993 года Росс совершил четвёртый космический полёт в качестве специалиста полёта (специалиста по обеспечению полёта) шаттла Колумбия STS-55.

Общая продолжительность полёта составила 9 суток 23 часа 39 минут и 59 секунд.

Пятый полёт

С 12 по 20 ноября 1995 года Росс совершил свой пятый космический полёт в качестве специалиста полёта шаттла Атлантис STS-74.

Общая продолжительность полёта составила 8 суток 4 часа 31 минуту и 42 секунды.

Шестой полёт

Шестой полёт Росс в качестве специалиста полёта совершил с 4 по 16 декабря 1998 года на шаттле Индевор STS-88.

Общая продолжительность полёта составила 11 суток 19 часа 18 минуты и 47 секунд. Во время этого полёта Джерри Росс выполнил три выхода в открытый космос:

• 7 декабря, длительностью 7 часов 21 минуту;
• 9 декабря, длительностью 7 часов 2 минуты;
• 12 декабря, длительностью 6 часов 59 минут.

Седьмой полёт

С 8 по 19 апреля 2002 года Джерри Росс совершил впервые в мире седьмой космический полёт, в качестве специалиста полёта шаттла Атлантис STS-110.

Таким образом он побил предыдущий рекорд, но перед своим седьмым полётом Росс заявил, что обладатель этого рекорда Джон Янг — его кумир, и никто, по его словам, Янга не превзойдёт: «John Young is my hero. There is not anyone that will be able to surpass what John Young has been able to achieve.» В свою очередь, Янг к падению своего рекорда отнёсся философски. В одном интервью он сказал: "Рекорды существуют для того, чтобы их побивали. Я очень горд стариной Джерри. Он умеет работать. (...) Прекрасно, что люди начинают летать в космос чаще, чем мы привыкли".

Общая продолжительность полёта составила 10 суток 19 часа 43 минуты и 48 секунд. Во время этого полёта Джерри Росс выполнил два выхода в открытый космос:

• 13 апреля, длительностью 7 часов 30 минут;
• 16 апреля, длительностью 6 часов 37 минут.

Награды

В общей сложности, Джерри Линн Росс награждён 15-ю медалями, из них:

• Медаль «Легион Чести» (англ. Legion of Merit);
• Медаль Министерства обороны «За отличную службу»;
• Медаль Министерства обороны «За похвальную службу»;
• Медаль разведывательного управления «За достижения» (англ. National Intelligence Medal of Achievement);
• Семь медалей «За космический полет».

Ссылки

• [www.spacefacts.de/bios/astronauts/german/ross_jerry.htm Биография Джерри Росса] на сайте SpaceFacts. (нем.)
• [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/ross.html Биография Джерри Росса] на сайте НАСА. (англ.)
• [www.astronaut.ru/as_usa/text/ross.htm Джерри Линн Росс] (рус.). [www.astronaut.ru/ Космическая энциклопедия]. Проверено 14 октября 2009. [www.webcitation.org/66mpwChWp Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Росс, Джерри Линн

– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.