Скьяффино, Рауль
 Рауль Скьяффино
| ||
| Общая информация | ||
| Полное имя | Рауль Антонио Скьяффино | |
| Прозвище | Pequeño Maestro, Toto | |
| Родился | 7 декабря 1923 (100 лет) Монтевидео, Уругвай | |
| Гражданство |  Уругвай
| |
| Позиция | нападающий | |
| Информация о клубе | ||
| Клуб | ||
| Карьера | ||
| Молодёжные клубы | ||
| 1938 | Насьональ
| |
| 1938—1943 | Пеньяроль
| |
| Клубная карьера* | ||
| 1944—1947 | Пеньяроль
|
>54 (>23) |
| 1949 | Пеньяроль
|
0 (0) |
| Национальная сборная** | ||
| 1945—1946 | Уругвай
|
7 (1) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах. | ||
Рау́ль Скьяффи́но (исп. Raúl Antonio Schiaffino; род. 7 декабря 1923 года, Монтевидео, дата смерти неизвестна) — уругвайский футболист, выступавший в «Пеньяроле» в 1940-е годы на позиции правого инсайда (нападающего). В составе сборной Уругвая сыграл на чемпионате Южной Америки 1946 года. Старший брат чемпиона мира 1950 года и величайшего футболиста Уругвая XX века Хуана Альберто Скьяффино[1][2]. Лучший бомбардир чемпионата и лучший футболист Уругвая 1945 года.
Содержание
Биография
Рауль Скьяффино родился в семье итальянских эмигрантов. В возрасте 16 лет по просьбе отца, болельщика «Насьоналя», пошёл в футбольную школу этого клуба, где сразу прошёл отбор, но вскоре Рауль перестал посещать тренировки молодёжного состава по той причине, что ему не нравилась атмосфера в этой команде[3]. Спустя некоторое время стал игроком молодёжного состава «Пеньяроля», в котором и занимался до 1943 года.
В 1944 году Рауль стал пробиваться в основу «Пеньяроля», вместе с коллективом завоевав свой первый титул чемпиона Уругвая. Но по-настоящему Скьяффино раскрылся в следующем году. «Карбонерос» под руководством Альберто Суппичи в 18 матчах одержал 15 побед, 1 раз сыграл вничью и уступил лишь в двух играх. Лидером атак в сезоне 1945 стал Рауль Скьяффино, забивший в этих 18 играх 21 гол[4]. Столько же забил игрок «Сентраля» Николас Фалеро, присоединившийся к «Пеньяролю» по окончании сезона.
В 1946 году Рауль Скьяффино выступил на чемпионате Южной Америки, где Селесте заняла 4-е место. Тото сыграл во всех матчах сборной и отметился забитым голом в ворота сборной Парагвая (поражение 1:2)[5]. Этот гол стал единственным в матчах за сборную для Рауля Скьяффино.
В 1946 году в составе «Пеньяроля» уже стал расцветать талант младшего брата Рауля, Хуана Альберто Скьяффино. «Пеньяроль» мощно начал сезон 1946. В первой игре «чёрно-золотые» разгромили «Мирамар» 8:0 (на счету Рауля 3 забитых гола), затем пал «Прогресо» 4:1, а в третьей игре против «Рамплы Хуниорс» (3:0) Рауль получил серьёзную травму колена.
Я продолжал играть и даже забил гол. Но когда врачи осмотрели меня после игры, диагноз вызвал слёзы.— Рауль Скьяффино, [3]
Через месяц, 29 сентября, Рауль вновь появился на поле, против «Уондерерс», но разрыв связок не был до конца вылечен и после этого вновь отправился на лечение. Через месяц Рауль вновь появился на поле, сыграл три игры, но 10 ноября в игре против «Ривер Плейта» получил очередную травму. На этом карьера Рауля практически оборвалась, а связка братьев Скьяффино больше никогда не появлялась на поле вместе.
Только я начинал играть, как сразу чувствовал тяжесть [в ноге]. Это был конец моей карьеры. В следующем году в начале сезона я провёл ещё семь игр, но эту травму было очень тяжело излечить. У меня также обнаружилась склонность к полноте. В возрасте 23 лет мне нужно было более внимательно относиться к организму, но я не достаточно позаботился об этом.— Рауль Скьяффино, [3]
Рауль продолжал периодически появляться на поле вплоть до 1949 года. Выиграл с «Ауринегрос» два предсезонных турнира — Кубок Компетенсия — в 1947 и 1949 годах. Был в заявке «Пеньяроля» в чемпионском 1949 году, но на поле не выходил даже несмотря на подавляющее преимущество «Машины-1949» над соперниками. Прозвище «Маленький маэстро», данное болельщиками Раулю в честь Хосе Пьендибене за внешнее сходство и стиль игры, перекочевало к Хуану Альберто.
Титулы
- Чемпион Уругвая (2): 1944, 1945
- Победитель Кубка Компетенсия (3): 1946, 1947, 1949
- Лучший бомбардир чемпионата Уругвая (1): 1945
- Футболист года в Уругвае (1): 1945
Напишите отзыв о статье "Скьяффино, Рауль"
Примечания
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.html?DocID=351146&IssueId=9346 Некролог]. Коммерсантъ № 207 (2576) (15 ноября 2002). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/65cUSksaz Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
- ↑ По версии World Soccer
- ↑ 1 2 3 Raúl Schiaffino, en Nunes: «Raúl Schiaffino…», o cit., p. 5.
- ↑ По данным сайта girasolweb — 19 голов
- ↑ Martín Tabeira. [www.rsssf.com/tables/46safull.html Southamerican Championship 1946] (англ.). RSSSF (4 января 2013). Проверено 29 июля 2014.
Ссылки
- [www.11v11.com/players/raul-schiaffino-92645/ Профиль на 11v11.com] (англ.)
- [girasolweb.tripod.com/19001950.htm Чемпионские составы «Пеньяроля» в 1900—1949 гг] (исп.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Скьяффино, Рауль
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
