Социальное равенство
Социальное равенство — общественное устройство, при котором все члены общества обладают одинаковым статусом в определённой области. Политический аспект социального равенства заключается в рассмотрении правил общественного управления: право на участие в выборах, правила определения лидеров, права и обязанности лидеров, равенство перед законом, тогда как экономический подход рассматривает процесс распределения благ: право на работу, распределение ресурсов, равенство возможностей[1].
Содержание
История развития идеи
Конкретный смысл понятия «социальное равенство» менялся с развитием общества[2].
В античности, проблема выбора между равенством и сословными привилегиями разрешалась Платоном и другими философами формулой «Каждому своё», означающей равенство внутри сословий и неравенство между сословиями[2].
В средневековой христианской философии, концепция равенства нашла применение в религиозной норме «перед Богом все равны», и определяла отношение между человеком и Богом, но не общественные отношения индивидуумов или групп[2].
В эпоху Возрождения и в эпоху Просвещения концепция социального равенства вновь обретает светский характер, и философия задается вопросом о природном равенстве людей. Зарождение и развитие буржуазного общества привело к изменению взгляда на оценку заслуг перед обществом и соответствующее им распределение благ. Социальное положение объяснялось уже не принадлежностью к тому или иному сословию, касте и т. п., а личными качествами и заслугами индивида. Подобная революция во взглядах отразилась, в частности, в «Декларации прав человека и гражданина» и в лозунге «свобода, равенство и братство»[2].
Идея расширения равенства с развитием индустриального общества была выдвинута социальными философами 19-го века, начиная с Сен-Симона и Токвиля. В своем труде «Демократия в Америке» Токвиль первым обратил внимание на такие ключевые проблемы демократии как соотношение и противоречие между идеями равенства и свободы, равенства и справедливости[2].
Социалистические учения выдвинули социальное равенство в качестве цели и идеала.[3] Принцип равноправия при этом дополняется требованием фактического правового и морального равенства, равенства интеллектуальных благ и знания (борьба за всеобщее бесплатное обучение, за свободные школы, за доступную науку, литературу).[4][5] Такое равенство должно быть осуществлено путём передачи средств производства в собственность всего общества[3][6][7].
Напишите отзыв о статье "Социальное равенство"
Примечания
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_psychology/1038/Социальное Социальное равенство (social equality)], Психологическая энциклопедия
- ↑ 1 2 3 4 5 [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_new_philosophy/1140/СОЦИАЛЬНОЕ СОЦИАЛЬНОЕ РАВЕНСТВО], Новейший философский словарь
- ↑ 1 2 [slovari.yandex.ru/%22социальное%20равенство%22/Энциклопедия%20социологии/Социальное%20равенство/ Энциклопедия социологии](недоступная ссылка с 26-05-2013 (3988 дней))
- ↑ Шахназаров Г. Х., Социализм и равенство, М., 1959
- ↑ Политология: Словарь-справочник / М. А. Василик, М. С. Вершинин и др. — М.: Гардарики, 2001.
- ↑ Маркс К., Критика Готской программы
- ↑ Маркс К., Капитал, т. 1
Ссылки
- Равенство (социальн.) // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
См. также
|
Это заготовка статьи по социологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Социальное равенство
Жюли сказала, что это прелестно.– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
