Классический либерализм
| Либерализм | |
| |
| Идеи | |
| Свобода | |
| Капитализм · Рынок | |
| Права человека | |
| Господство права | |
| Общественный договор | |
| Равенство · Нация | |
| Плюрализм · Демократия | |
| Внутренние течения | |
| Либертарианство | |
| Классический либерализм | |
| Неолиберализм | |
| Социал-либерализм | |
| Национал-либерализм | |
| Либеральное христианство | |
| Исламский либерализм | |
Классический либерализм — политическая идеология, ветвь либерализма, которая утверждает гражданские права и политическую свободу. Классический либерализм особо подчеркивает необходимость экономической свободы.
Классический либерализм был разработан в 19-м веке в Европе и США. Несмотря на то, что классический либерализм был построен на идеях известных ещё в 18-м веке, он ориентирован на новый тип общества, правительства и публичных отношений, которые появились в ответ на Индустриальную революцию и урбанизацию. Среди людей, чьи идеи повлияли на классический либерализм, присутствуют Джон Локк,[1] Жан-Батист Сэй, Томас Мальтус, и Давид Рикардо. Их идеи потянули за собой экономику Адама Смита и веру в естественное право,[2] утилитаризм,[3] и прогресс.[4]
В 20-м веке произошло возрождение интереса к классическому либерализму, возглавляемое экономистами Фридрихом Хайеком и Милтоном Фридманом.[5] Некоторые называют современное развитие классического либерализма «неоклассическим либерализмом», который особо отмечает необходимость минимализации роли государства и сосредоточения его на вопросах безопасности и правосудия.
Использование термина
Термин классический либерализм был введён, чтобы различать ранний либерализм 19-го века, от нового социал-либерализма.[6]
См. также
Напишите отзыв о статье "Классический либерализм"
Примечания
- ↑ Steven M. Dworetz, The Unvarnished Doctrine: Locke, Liberalism, and the American Revolution (1994)
- ↑ Joyce Appleby, Liberalism and Republicanism in the Historical Imagination (1992) p. 58
- ↑ Gerald F. Gaus and Chandran Kukathas, Handbook of Political Theory (2004) p. 422
- ↑ Hunt, p. 54
- ↑ Richardson, p. 43
- ↑ Richardson, p. 52
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Классический либерализм
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
