Блок, Уолтер

Уолтер Блок
Walter Block
Уолтер Блок на кафедре
Дата рождения:	21 августа 1941(1941-08-21) (82 года)
Место рождения:	Нью-Йорк
Страна:	США
Научная сфера:	экономика, австрийская школа
Научный руководитель:	Людвиг фон Мизес, Мюррей Ротбард, Айн Рэнд

Уолтер Эдвард Блок (англ. Walter Edward Block, род. 21 августа 1941 г.) — анархо-капиталист, экономист австрийской школы.

Личная жизнь

Уолтер Блок родился в Бруклине, Нью-Йорк, в семье аудитора Абрахама Блока и помощника юриста Рут Блок, либералов по политическим взглядам. Он получил summa cum laude (с лат. — «с наибольшим почётом») степень бакалавра философии в Бруклинском колледже, где он также был членом команды по плаванию. Степень Ph.D. по экономике он получил в Колумбийском университете, защитив диссертацию по теме «контроль ренты». Имея еврейские корни, Блок называет себя «благочестивым атеистом».

Ранний период жизни Блока характеризуется его увлечением идеями эгалитаризма. В интервью для «Austrian Economics Newsletter» Блок заявил: «В пятидесятые-шестидесятые я был не более чем ещё один „комми“ из Бруклина.» Причиной «обращения» Блока в либертарианство послужили личные встречи с Айн Рэнд, в то время, когда он был студентом. Бывал на этих встречах и Алан Гринспен. Сам Блок описывает это так: «В 1963 году, когда я учился в Бруклинском колледже, Айн Рэнд приходила туда с лекциями. Я, равно как и три тысячи моих сокурсников, обычных леваков-студентов, ходил на них в основном чтобы освистать её, ибо для нас она была воплощением зла. Позже президент студенческой группы, пригласившей её в кампус, объявил, что в её честь будет дан торжественный обед, и любой желающий может присутствовать, вне зависимости от согласия или несогласия с её идеями. Не удовлетворясь освистыванием её на лекциях, я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить своё недовольство как ей самой, так и её взглядами.»

Далее Блок принял участие в обеде с Рэнд, Натаниэлем Бранденом и Леонардом Пейковым. После брошенного им вызова нескольким участникам обеда, Бранден заключил с Блоком соглашение: «Натан очень любезно предложил мне пройти с ним на другой конец стола для общения, но поставил два условия: во-первых, я должен был пообещать не пытаться покончить со всеми спорными вопросами за одну эту беседу, но должен буду продолжать дебаты до тех пор, пока мы не придём к финишу: либо он убедит меня в ошибочности моих взглядов, либо я его в ошибочности его собственных. Во-вторых, я должен буду прочесть две книги, которые он мне даст («Атлант расправил плечи» Айн Рэнд и «en:Economics in One Lesson» Генри Хэзлитта).»

Хотя Блок и считает Айн Рэнд, Брандена и прочих объективистов причиной своего интереса к идеям laissez faire, всё же он говорит про Мюррея Ротбарда следующее:

Когда я впервые встретил Мюррея, у него ушло наверное не более пятнадцати минут на то, чтобы преподать мне именно те анархо-капиталистические идеи, которые я считаю правильными и по сей день… В ретроспективе, до встречи с ним я уже прошёл девять десятых пути до принятия идеи laissez-faire и анархо-капитализма в целом; всё, что мне было нужно, это маленький толчок в ту же сторону, в которую я двигался до этого.

Оригинальный текст (англ.)  

After I met Murray, it took him probably all of 15 minutes to convert me to the same anarcho-capitalist position I have held ever since.... In retrospect, before I had met Murray, I was nine tenths of the way toward embracing laissez faire capitalist anarchism; all I needed was a little push in the same direction I had already been going for some time.

Карьера

Ныне Блок совместно с Гарольдом Виртом (англ. Harold E. Wirth) заведует кафедрой экономики в Loyola University в Новом Орлеане. С 1979 по 1991 год он был старшим научным сотрудником по специальности «экономика» во Fraser Institute. В дополнение к своей основной работе, Блок также старший преподаватель в Институте Людвига фон Мизеса по предмету «австрийская школа экономики». Наиболее известная работа Блока — «В защиту порицаемых», про которую Джон Стоссель (англ. John Stossel) сказал: «„В защиту порицаемых“ … открыла мне глаза на красоту либертарианства. Она объясняет, что многое из того, что принято считать злом — им не является.» Лью Рокуэлл (англ. Lew Rockwell) из Института Людвига фон Мизеса так оценивает роль Блока в современном либертарианстве:

Мюррей Ротбард при жизни был известен как Мистер Либертарий. Мы можем с уверенностью утверждать, что в наши дни этот титул унаследовал Уолтер Блок, ученик Ротбарда, чьи труды в совокупности толще телефонной книги и всеобъемлющи как Википедия. О чём бы он не писал — об экономической теории, об этике, о политической сецессии, о наркотиках, о дорогах, об образовании, о кредитно-денежной политике, о социальных теориях, о профсоюзах, о политическом дискурсе, о чём бы то ни было ещё — всегда его творчество пронизывает простая идея: решение любой разрешимой проблемы человечества находится в стороне увеличения свободы.

Оригинальный текст (англ.)  

Murray Rothbard, in his life, was known as Mr. Libertarian. We can make a solid case that the title now belongs to Walter Block, a student of Rothbard's whose own vita is as thick as a big-city phonebook, and as diverse as Wikipedia. Whether he is writing on economic theory, ethics, political secession, drugs, roads, education, monetary policy, social theory, unions, political language, or anything else, his prose burns with a passion for this single idea: if human problems are to be solved, the solution is to be found by permitting greater liberty.

Политические взгляды

Блок, как и Роберт Нозик, выступает в защиту добровольных рабских контрактов, аргументируя это тем, что рабский контракт — «дело добровольное, при внимательном рассмотрении; и любое внешнее вмешательство в такой контракт будет кражей». Блок критикует тех либертариев, кто выступает против добровольного рабства, считая что такая позиция несовместима с основными либертарными принципами. Он пытается сделать «крошечную надстройку», которая бы «укрепляла либертарианство, делая его более последовательным.» Блок защищает свою позицию, показывая что «контракт основанный на частной собственности может достигать основных принципов человеческого взаимодействия, даже если это рабский контракт.»

17 февраля 2006 г. Блок публично заявил о своей поддержке организации Free State Project (FSP). Как он сам говорит,

Вы, ребята, занимаетесь божественным трудом. Для распространения либертарных идей, FSP один из лучших прикладных проектов, которыми либертарное движение занималось за последние десятилетия. Вы можете добиться успеха в ваших смелых мечтах, и тем самым ещё раз покажете эмпирическим путём преимущества и выгоды свободного общества.

Оригинальный текст (англ.)  

You people are doing the Lord's work. The FSP is one of the freshest practical ideas for promoting liberty that has come out of the libertarian movement in the past few decades. May you succeed beyond your wildest dreams, and thus demonstrate in yet another empirical way the benefits and blessings of liberty.

B своей вызывающей споры книге В защиту порицаемых Блок доказывает, что проститутки, распространители порнографии, наркоторговцы не приносят вреда обществу и поэтому их деятельность не следует запрещать. Однако позже Блок смягчил свою позицию, заявив: «Мои нынешние взгляды на «социальные и сексуальные пороки» состоят в том, что хотя ни один из них не следует преследовать по закону, я настоятельно советую ими не заниматься».

Труды

Авторские

• [mises.org/books/defending.pdf Defending the Undefendable] (1976; translated into Chinese, Dutch, French, Italian, Portuguese, Romanian and Russian languages) ISBN 0-930073-05-3
• A Response to the Framework Document for Amending the Combines Investigation Act (1982)
• Focus on Economics and the Canadian Bishops (1983)
• Focus on Employment Equity: A Critique of the Abella Royal Commission on Equality in Employment (with Michael A. Walker; 1985)
• The U.S. Bishops and Their Critics: An Economic and Ethical Perspective (1986)
• Lexicon of Economic Thought (with Michael A. Walker; 1988)
• Economic Freedom of the World, 1975—1995 (with James Gwartney, Robert Lawson; 1996)
• [mises.org/books/roads_web.pdf The Privatization of Roads and Highways: Human and Economic Factors] (2006)
• [www.mises.org/store/Labor-Economics-From-A-Free-Market-Perspective-P516.aspx Labor Economics from a Free Market Perspective: Employing the Unemployable.] (2008)
• [mises.org/books/case_discrimination_block.pdf The Case for Discrimination] (2010)

Редакторские

• Zoning: Its Costs and Relevance for the 1980s (Ed.; 1980)
• Rent Control: Myths & Realities (Ed. with Edgar Olsen; 1981)
• Discrimination, Affirmative Action and Equal Opportunity (Ed. with Michael A. Walker; 1982)
• Taxation: An International Perspective (Ed. with Michael A. Walker; 1984)
• Economics and the Environment: A Reconciliation (Ed.; 1985; translated into Portuguese 1992) ISBN 0-88975-067-X
• Morality of the Market: Religious and Economic Perspectives (Ed. with Geoffrey Brennan, Kenneth Elzinga; 1985)
• Theology, Third World Development and Economic Justice (Ed. with Donald Shaw; 1985)
• Reaction: The New Combines Investigation Act (Ed.; 1986)
• Religion, Economics & Social Thought (Ed. with Irving Hexham; 1986)
• [www.mises.org/books/maneconomyliberty.pdf Man, Economy and Liberty: Essays in Honor of Murray N. Rothbard] (Ed. with Lew Rockwell; 1988)
• Breaking the Shackles; the Economics of Deregulation: A Comparison of U.S. and Canadian Experience (Ed. with George Lermer; 1991)
• Economic Freedom: Toward a Theory of Measurement (Ed.; 1991)
• Libertarian Autobiographies (Ed.; forthcoming)

Статьи

• «Katrina and the Future of New Orleans» [www.telospress.com Telos] 139, Summer 2007.
• [mises.org/journals/jls/12_2/12_2_6.pdf «Hayek’s Road to Serfdom»]. Journal of Libertarian Studies (Center for Libertarian Studies) 12 (2): 339—365 (1996).
• [www.meste.org/mest/MEST_1_2013/_02.pdf Was Milton Friedman A Socialist? Yes.]. (2013) [www.meste.org/mest/index.html MEST Journal], [www.meste.org/mest/Archive/MEST_I_1_1.pdf Vol. 1 No. 1]. [mest.meste.org/Archive/10.12709/mest.01.01.01.02.pdf pp. 11-26]. doi:[www.meste.org/mest/Archive/10.12709/mest.01.01.01.02.pdf 10.12709/mest.01.01.01.02.pdf].
• [fbim.meste.org/FBIM_1_2014/_04.pdf Should Abortion be Criminalized? Rejoinder to Akers, Davies and Shaffer on Abortion] (2014) [fbim.meste.org FBIM Transactions] [fbim.meste.org/ ISSN 2334-704X (Online)]. doi:[fbim.meste.org/FBIM_1_2014/_04.pdf 10.12709/fbim.02.02.01.04].

Ссылки

• [www.walterblock.com WalterBlock.com] — персональный сайт
• [mises.org:88/Block Commentary by Walter Block for CNBC] (англ.)
• [mises.org/fellow.aspx?id=6 Биография и архив статей] (англ.) на сайте Mises.org
• [www.mises.org/media.aspx?action=showname&ID=443 Медиа-архив] (англ.) (там же)
• [mises.org/books/defending.pdf «В защиту порицаемых»] (англ.)

Отрывок, характеризующий Блок, Уолтер

– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.