Суба (провинция)
Суба — наименование административно-территориальной единицы (провинции) в Империи Великих Моголов в XVI—XVIII веках. Субы (провинции) состояли из более мелких территориальных единиц — саркаров (округов), а те, в свою очередь, складывались из первичных налогооблагаемых административных единиц, называемых паргана или махалля. Во главе каждой субы стояли назначаемые падишахом наместники, называемые навваб-субадарами или субадарами (от этого титула позднее произошло офицерское звание субедар, используемое в Британской Индийской армии). Некоторые наместники суб имели титул сипахсалар или назим[1]. Прочие чиновники субы назначались самими субадарами. Во главе саркаров стояли амалгузары, отвечавшие за сбор налогов, и фоудждары, возглавлявшие военный гарнизон и выполнявшие полицейские функции в саркаре, а также помогавшие амалгузарам собирать налоги[2]. Падишах Акбар назначал фоудждаров лично, однако затем их стали назначать субадары. Города в субах возглавляли котвалы, выполнявшие так же полицейские и налоговые функции. Субадарам подчинялись военные гарнизоны на территории субы, которые постепенно перешли в их личное подчинение и использовались в междоусобных войнах.
Содержание
История
Территориальное деление империи на субы было произведено падишахом Акбаром во время его административных реформ 1572—1580 годов. Первоначально империя была разделена на 12 суб, однако к концу царствования Акбара, благодаря его завоеваниям в Декане, число суб достигло 15-ти (были добавлены Берарская, Дандешская (позже переименованная в Хандешскую) и Ахмаднагарская (в 1636 году переименованная в Даулатабадскую, а затем в Аурангабадскую) субы). При преемнике Акбара, падишахе Джахангире, было учреждено ещё две субы: в частности, в 1607 году из Бенгальской субы была выделена отдельная Орисская суба.
К концу царствования падишаха Шах-Джахана империя состояла уже из 22 суб. Правление этого падишаха отмечено существенной реорганизацией административно-территориальной структуры. В 1636 году Шах-Джахан отделил от Берарской субы саркар Телангана и создал из него отдельную субу, однако в 1657 году присоединил её к Бидарской субе. В 1629 году Агра была переименована Акбарабад, а в 1648 году Делийскую субу в честь новой столицы империи переименовали в Шахджаханабадскую. Кашмир был выделен в отдельную субу из Кабульской субы, Татта — в отдельную субу из Мултанской субы, Бидар — в отдельную субу из Даулатабадской субы. В 1638—1648 годах Кандагар составлял отдельную субу, пока не был завоёван Персией.
В 1636 году декканские владения империи были распределены между четырьмя субами: Берарской, Даулатабадской, Теланганской и Хандешской. В 1656 году из Даулатабадской субы была выделена Бидарская суба, к которой в следующем году была присоединена суба Теланганская.
При падишахе Аурангзебе были дополнительно созданы Биджапурская (1686) и Хайдарабадская (1687) субы. При нём империя состояла из 21 субы. В 1710 году была создана Аркотская суба во главе с карнатикскими навабами.
Во главе суб падишах ставил, как правило, приближённых к себе полководцев и членов своей династии. Зачастую один и тот же сановник или шахзаде одновременно возглавлял несколько смежных суб, собирая, таким образом, в своих руках власть над существенной частью империи. В XVII веке декканские субы чаще всего управлялись одним и тем же субадаром, называемым субадаром Деккана (к примеру, будущий падишах Аурангзеб дважды, начиная с 1636 года, был субадаром Деккана, управляя одновременно всеми декканскими субами).
С ослабеванием центральной власти в империи при преемниках Аурангзеба в XVIII веке субы стали постепенно выходить из под власти падишаха, становясь фактически независимыми государствами. В 1739 году в империю вторгся персидский Надир-шах, разбивший войска падишаха Мухаммед Шаха в битве при Карнале и взявший Дели. Это поражение резко подорвало политическое влияние падишахов в субах империи, субадары которых один за другим стали превращаться в независимых правителей. Растерявшая военную мощь империя стала сдавать позиции под ударами своих противников, теряя субу за субой под ударами маратхов, афганцев Дуррани и британцев. Хайдарабад и Ауд в 1724 году, Бенгалия в 1740 году, декканские субы к середине XVIII века стали самостоятельными княжества во главе с маратхскими династами. Власть падишаха над субами становилась всё более призрачной. Во второй половине XVIII века его фактическая власть распространялась лишь на город Дели и близлежащие районы.
Перечень суб
Напишите отзыв о статье "Суба (провинция)"
Примечания
Источники
- Алаев, Л. Б. Средневековая Индия. — СПб: Алетейя, 2003. — 304 с. — («Востоковедение: учебные пособия и материалы»). — ISBN 5-89329-590-0.
- История Востока. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI—XVIII вв. (главная редколлегия под председательством Р.Б.Рыбакова). — Москва: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. — (Научное издание). — ISBN 5-02-018102-1.
- Советская историческая энциклопедия, Том 9. С. 542-543
- Советская историческая энциклопедия, Том 13. С. 905
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Суба (провинция)
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
