Сычёва, Лариса Борисовна

Лариса Сычёва
Имя при рождении:	Лариса Борисовна Буланкина
Место рождения:	ст. Кучлюк, Ташкентская область, Узбекская ССР, СССР
Профессия:	артистка балета, балетный педагог
Театр:	Красноярский государственный театр оперы и балета
Награды:

Лари́са Бори́совна Сычёва (род. 18 марта 1954) — российская артистка балета, народная артистка России (1995), в 1978—1994 годах — солистка Красноярского государственного театра оперы и балета.

Биография

Лариса Борисовна Сычёва родилась 18 марта 1954 года на станции Кучлюк Среднечирского района Ташкентской области Узбекской ССР. Окончила Ташкентское хореографическое училище в 1972 году; в 1972-74 годах стажировалась в Ленинградском хореографическом училище им. А. Я. Вагановой в классе народной артистки СССР Натальи Дудинской; в 1979 году прошла стажировку в театре оперы и балета им. Кирова в классе народной артистки СССР Нинели Кургапкиной. В 1983 году стажировалась в Большом театре в классе народной артистки СССР Марины Семёновой. В 2013 году окончила Красноярскую государственную академию музыки и театра.

С 1974 года — солистка Казахского государственного академического театра оперы и балета имени Абая, с 1978-го — солистка Красноярского государственного театра оперы и балета. Оставила сцену в 1994 году.

Лариса Сычёва — драматическая балерина, ей было свойственно глубокое раскрытие характера исполняемой роли; танец Ларисы Сычёвой отличало виртуозное владение техникой мелких движений, лёгкий высокий прыжок. С 1979 года Лариса Сычёва — преподаватель Красноярского хореографического училища, в 1993-1994 годах — художественный руководитель балетной труппы Красноярского театра оперы и балета. Педагог-репетитор театра.

Заведующая кафедрой хореографического искусства Красноярского государственного института искусств.

Среди учеников — заслуженные артистки России Вера Арбузова, Наталья Хакимова, Алла Юхимчук; лауреаты международных конкурсов Кристина Андреева, Анна Оль.

Гастролировала по СССР и за рубежом — в Испании, Португалии, Югославии, Норвегии.

Избранные балетные партии

• Одетта-Одиллия — «Лебединое озеро» П. Чайковского
• Маша — «Щелкунчик» П. Чайковского
• Аврора — «Спящая красавица» П. Чайковского
• Никия, Гамзатти — «Баядерка» Л. Минкуса
• Китри — «Дон Кихот» Л. Минкуса
• Жизель, Мирта — «Жизель» А. Адана
• Фригия, Эгина — «Спартак» А. Хачатуряна
• Сванильда, Пенелопа — «Одиссея» А. Геворгяна
• Эсмеральда — «Эсмеральда» («Собор Парижской Богоматери») Ц. Пуни
• Царь-девица — «Конёк-Горбунок» Р. Щедрина
• Джульетта — «Ромео и Джульетта» С. Прокофьева
• Мария — «Бахчисарайский фонтан» Б. Асафьева
• Лиза — «Тщетная предосторожность» П. Гертеля
• Кармен — «Кармен-сюита» Р. Щедрина
• Чертовка — «Сотворение мира» А. Петрова
• Солистка — «Шопениана» Ф. Шопена

Ссылки

• [www.redom.ru/afisha/details/2773/ Бенефис Л. Сычёвой]
• [www.krasrab.com/archive/2009/03/25/10/view_article] — Жизель и принцесса Аврора Ларисы Сычёвой. Фото.

Отрывок, характеризующий Сычёва, Лариса Борисовна

Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.