Сённерборг (замок)

Замок
Замок Сённерборг Soenderborg Slot
Страна	Дания
Основатель	Вальдемар I Великий
Дата основания	1158

Замок Сённерборг (дат. Sønderborg Slot) — замок в Дании, бывшая резиденция герцогов Сённерборгских. Расположен в центре города Сённерборг на острове Альс близ юго-восточного побережья Ютландии (область Южная Дания). В замке находится музей, посвящённый истории и культуре региона (работает круглый год).

История

Замок был, вероятно, основан как защитная башня Вальдемаром Великим в 1158 году на островке в проливе Альс-Сунн (дат. Als Sund), который был позже связан с островом Альс. Был построен для защиты от нападений вендов и входил в большую систему фортификационных сооружений. Со временем замок был увеличен и перестроен.

В последующих годах между датским королём и герцогами Шлезвига шла борьба за обладание островом Альс и городом Сённерборг, вследствие чего замок неоднократно менял своего владельца. В замке состоялась свадьба Вальдемара IV Аттердага и сестры герцога Хельвиги.

Около 1350 года замок был значительно расширен, были построены Синяя башня (дат. Blåtårn) и огромные внешние стены. В 1490 году перешёл в собственность короля. Король Ганс и его сын Кристиан II достроили замок и превратили его в одну из самых сильных крепостей Дании.

В 1523 году Кристиан II был свергнут с престола, а через несколько лет заключён в замок на 17 лет. Согласно легенде его поместили в Синюю башню, но на самом деле он жил в королевских условиях и вероятно имел возможность совершать прогулки в пределах внешних стен, хотя и под строгим наблюдением. Низложенный король иногда даже присоединялся к охоте дворян острова.

Во времена короля Кристиан III в середине XIV столетия крепость была улучшена. Архитектор Геркулес фон Оберберг в период между 1549-57 годами преобразовал её в замок с четырьмя боковыми крыльями. Было сохранено западное крыло времён короля Ганса, три остальных были построены в стиле Ренессанса.

После смерти в 1559 году Кристиана III Оберберг в 1568-70 годы построил для вдовствующей королевы Доротеи уникальную часовню замка.

После смерти Доротеи в 1571 году замок перешёл в собственность герцога Ганса II фон Шлезвиг-Гольштейн-Сённерборг-Плён. В течение его правления замок был центром герцогства. После его смерти в 1622 году оно было разделено.

Замок оставался в руках герцогов Шлезвига до 1667 года, когда герцогство Сённерборг вместе в замком было присоединено к датским королевским владениям. В замке осталась резиденция представителя герцогства. Тем не менее в период с 1667 по 1718 года замок по большей частью не использовался.

В 1718-26 годы король Фредерик IV перестроил замок в стиле барокко с помощью главного подрядчика Вильгельма фон Платена (нем. Wilhelm von Platen). В 1755 году Синяя башня была снесена, в 1764 замок перешёл в руки герцога Аугустенбургского, но вопреки ожиданиям он не стал его резиденцией, а был сдан в аренду под склад.

Во время Датско-прусской войны 1848-50 годов и Датской войны 1864 года использовался как госпиталь и место расквартирования датских войск.

После войны 1864 года остров и замок перешли к Пруссии и служили бараками с 1867 по 1918 годы, пока не были повторно возвращены Дании в 1920 году. Последний герцог Аугустенбургский Эрнст Гюнтер позволил в 1920 году музею муниципалитета Сённерборг занять часть замка. В следующем году датское правительство выкупило замок у герцога и позволило разместиться в нём нескольким учреждениям (с учётом постепенного расширения музея).

В 1945-46 годы замок использовался как место для интернирования обвиняемых.

В 1964-73 годы замок был основательно перестроен, ему был возвращён вид в стиле барокко, который он имел во времена Фредерика IV. Окна той эпохи были заменены «масками» — окнами с широкими деревянными рамами. Первоначальные крепостные валы в 1970-е годы стали частью садов.

Музей

С 1921 года в замке расположен Музей замка Сённерборг (дат. Museet på Sønderborg Slot), который является главным музеем бывшего герцогства Шлезвиг. Музей владеет коллекциями экспонатов местной и региональной истории со времён Средневековья до наших дней. Особенное внимание уделено войнам 1848-50 и 1864 годов, периоду Второй мировой войны, а также воссоединению с Данией 1920 года.

В музее также проходят выставки предметов судоходства, текстильной промышленности и ремёсел. Есть небольшая коллекция картин, включающая работы живописцев южной Ютландии.

Часовня замка Сённерборг

Уникальная часовня замка, также известная как Часовня королевы Доротеи, построенная в 1568-70 годы Геркулесом фон Обербергом для королевы Доротеи, отражает перемены, происходившие в Дании после Реформации. Она осталась в почти неизменном виде и, как полагают, является одной из самых старых и хорошо сохранившихся лютеранских королевских часовен Европы.

Многие части часовни были изготовлены в Антверпене в мастерской архитектора Франса Флориса. Одному из сыновей королевской пары, герцогу Гансу II, построили склеп в часовне с внушительной дверью из мрамора и алебастра.

Строительство органа часовни приписывают мастеру Херманну Рафаелису (ок. 1515 — 8 июля 1583, нидерл. Hermann Raphaëlis). Создан он был около 1570 года. Окраска органа датируется преимущественно 1626 годом. Рафаелис был родом из Голландии, сын мастера органостроения Габриеля Рафаеля Роттенстина (нидерл. Gabriel Raphael Rottensteen). Был приглашён в Данию около 1550 года, предположительно для постройки органа собора в Роскилле. Помимо строительства органа в Роскилле (построен в 1555 году) участвовал в постройке органа для часовни Копенгагенского замка в 1557 году. Позже переехал в Саксонию, где строил органы для часовен замков саксонского курфюрста Августа, зятя королевы Доротеи.

В 1996 году орган был перестроен датским органостроителем и историком Мадсом Кьерсгардом (дат. Mads Kjersgaard) в соответствии с традициями XIV века. В музее действует постоянная выставка сохранившихся частей органа эпохи Ренессанса.

Под западной галереей часовни располагаются хоры, под которыми первоначально было место для короля. Его убрали после изменения положения органа в 1626 году. Кресла были сделаны местным резчиком по дереву Нильсом Тагсеном (дат. Niels Tagsen). Он также изготовил кафедру проповедника и три фигуры, помещённые на органе в 1626 году. Тогда же местным мастером Вульфом Петерсеном (дат. Wulf Petersen) были частично перекрашены корпус и дверцы органа.

Часовню можно посетить в часы работы музея.

Большой зал

Большой Зал (дат. Riddersal) длиной 34 метра был комнатой для приёма гостей герцога и местом проведения вечеринок и танцев. Помещение все ещё используется для особых событий. Например, в 1998 году там состоялась бракосочетание племянницы королевы Маргрете II, принцессы Александры (Alexandra), и графа Джефферсона-Фридриха (Jefferson-Friedrich).

Управление замком

Замок Сённерборг принадлежит Дании, управляется специальным агентством (дат. Slots- og Ejendomsstyrelsen) и используется Музеем замка Сённерборг.

Ссылки

• [www.sonderborgslot.dk/ Сайт Музея замка Сённерборг  (датск.)]

Источники

• Данная статья основана на материалах английской Википедии

Отрывок, характеризующий Сённерборг (замок)

– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.