1570 год
Поделись знанием:
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
(перенаправлено с «1570»)
| Годы |
|---|
| 1566 · 1567 · 1568 · 1569 — 1570 — 1571 · 1572 · 1573 · 1574 |
| Десятилетия |
| 1550-е · 1560-е — 1570-е — 1580-е · 1590-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
1570 (тысяча пятьсот семидесятый) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в воскресенье. Это 1570 год нашей эры, 570 год 2 тысячелетия, 70 год XVI века, 10 год 7-го десятилетия XVI века, 1 год 1570-х годов.
Содержание
События
- 17 июля — учреждение в Вильно иезуитской коллегии, впоследствии преобразованной в университет.
- Мир Дании и Швеции, сохранивший статус-кво на Балтике и право датчан на торговлю с Россией через Нарву.
- Иван IV создал в Ливонии вассальное королевство во главе с датским принцем Магнусом, женатым на его племяннице. Иван нанял на службу датских каперов для борьбы с польским и шведским каперством.
- 21 августа — Начало осады Ревеля войсками короля Магнуса в ходе Ливонской войны
- «Привилегия Готарда» в Курляндии. Ленные владения помещиков превратились в наследственную собственность.
- Папская булла об отрешении Елизаветы I от власти, отлучении как еретички и освобождении подданных от присяги.
- Армия Карачоньи была рассеяна венгерскими феодалами и турками.
- Шпейерский договор. Князь Трансильвании Янош II Запольяи признаёт сюзеренитет Максимилиана Габсбурга, взамен получая часть королевства Венгрия.
- Около 1570—1900 — Династия правителей ашанти (Гана).
- Мирный договор Китая с Алтан-ханом. Для торговли с монголами открыты рынки в пограничных пунктах.
- Около 1570 — Пять племён ирокезов (сенека, кайюга, онондага, онейда и могавки) образовали союз: Лигу ирокезов.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1570 году
- Гудзон, Генри — английский мореплаватель начала XVII века.
- Липперсгей, Иоанн — голландский очковый мастер немецкого происхождения, наиболее вероятный изобретатель телескопа.
- Пазмань, Петер — кардинал, венгерский философ, оратор, положивший начало венгерской литературной прозе.
- Пётр Конашевич Сагайдачный — кошевой атаман Запорожской Сечи (ум. 1622).
- Сарачени, Карло — итальянский художник.
- Фокс, Гай — английский дворянин-католик, самый знаменитый участник Порохового заговора против английского и шотландского короля Якова I в 1605 году.
- Янсзон, Виллем — голландский мореплаватель, адмирал, первый из европейцев, достигших берегов Австралии.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1570 году
- Бордоне, Парис — итальянский художник венецианской школы, представитель маньеризма.
- Делорм, Филибер — французский архитектор эпохи Возрождения. Он отстаивал сочетание ордерных элементов с готическими (т. н. «французский ордер»), широко использовал «французскую колонну», деревянные фермы («арки Делорма») и килевидные кровли.
- Кордоверо, Моше — известный каббалист, представитель цфатской школы каббалы
- Корнилий Псково-Печерский — игумен Псково-Печерского монастыря, убит царём Иваном IV.
- Лоредано, Пьетро — 84-й венецианский дож.
- Приматиччо, Франческо — итальянский живописец, архитектор и скульптор.
- Сансовино, Якопо — скульптор и архитектор эпохи Высокого Возрождения.
- Флорис, Франс — голландский живописец и гравер.
- Штаден, Ханс — немецкий ландскнехт и моряк, дважды путешествовавший в Южную Америку в составе испанской и португальской экспедиций конкистадоров.
- Басманов Федор Алексеевич — опричник, сын Алексея Даниловича Басманова, фаворит и предполагаемый любовник царя Ивана IV Грозного (ок. 1565-70 гг.).
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "1570 год"
Отрывок, характеризующий 1570 год
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
