Татарбунарское восстание

Бессарабия в составе Румынии
1917 — 1918
Леово • Кишинёв • Болград • Дунайская дельта • Бендеры (1) • Аккерман • Днестр
1919 — 1939
Хотин • Бендеры (2) • Татарбунары
1940
Бессарабия и Буковина

Татарбуна́рское восста́ние (рум., молд. Răscoala de la Tatarbunar, укр. Татарбунарське повстання) — вооружённое крестьянское восстание в Южной Бессарабии под руководством большевистской партии против румынских властей, проходившее 15—18 сентября 1924 года.

Предпосылки

Одной из причин восстания было недовольство крестьян аграрной политикой проводимой румынским правительством, в частности, аграрной реформой 1921 года.

В марте 1924 года в Вене состоялось открытие конференции Румынии и СССР по вопросу о Бессарабии. 2 апреля 1924 года румынская делегация отклонила советское предложение о проведении плебисцита в Бессарабии и прервала дальнейшие переговоры с СССР. В ответ на это 6 апреля 1924 года в Москве заместитель М. Литвинова сделал корреспонденту газеты «Правда» следующее заявление: «Впредь до плебисцита мы будем считать Бессарабию неотъемлемой частью Украины и Советского Союза». 28 июля 1924 года указом короля Румынии запрещена Коммунистическая партия Румынии. Идея воссоединения с Советским Союзом витала в воздухе. Котовский предлагал Фрунзе решить проблему одним лихим кавалерийским наскоком. Несколько иным образом — не снаружи, а изнутри — действовал Южно-Бессарабский ревком, будоража и организуя местных жителей. Именно эта организация комплектовала боевые отряды, сосредоточивала в регионе оружие, налаживала связь и готовила явки.

Ход событий

15 сентября 1924 года в Татарбунарах (ныне Одесская область Украины) началось вооружённое восстание против румынских властей под руководством коммунистической организации Бессарабии, во главе которой стоял А. И. Клюшников (Нинин). 16 сентября восставшие захватили власть в селе. Был создан ревком, в состав которого вошли А. Клюшников, И. Батищев, Л. Цуркан, Н. Лисовой, И. Бежанович. Было провозглашено установление Советской власти в Бессарабии. 17 сентября Татарбунарское восстание охватило почти весь юг Бессарабии. Поднялось более 6 тысяч человек из сёл Чишмия, Акмангит, Нерушай, Михайловка, Галилешты и др. Повстанцы (молдаване, украинцы, русские, болгары, гагаузы и др.) создавали органы Советской власти — ревкомы, организовывали отряды народной милиции и Красной Гвардии. Повстанцы вели борьбу за создание Молдавской советской республики. Восстание не поддержали молдавские поселенцы и немецкие колонисты. На подавление восстания королевское правительство Румынии направило войска с артиллерией и флот. 19 сентября румынские войска штурмом взяли Татарбунары — центр восстания, применив артобстрел химическими снарядами. Татарбунарцы продержались три дня, потом были разгромлены. Погибло более 3 тысяч человек. Ещё четыре дня армии понадобилось, чтобы подавить очаги сопротивления в других местах.

На стороне восставших выступила Коммунистическая партия Румынии. ЦК компартии Румынии в специальном манифесте призвал оказать помощь повстанцам. В ноте протеста Советское правительство потребовало положить конец кровавым расправам. Расправившись с восставшими и арестовав многих его участников, румынские власти в 1925 году инсценировали «процесс 500», который должен был доказать, что Татарбунарское восстание — «дело рук Москвы». В защиту арестованных татарбунарцев выступили А. Барбюс, Р. Роллан, Э. Синклер, Т. Драйзер, А. Эйнштейн, Б. Шоу, Л. Арагон, М. Садовяну, К. Пархон, Т. Манн и многие другие представители науки и культуры. В ноябре 1925 года в Кишинёв прибыла делегация прогрессивной общественности стран Западной Европы во главе с писателем Анри Барбюсом. Делегация добилась присутствия на процессе. Позднее Барбюс напишет в своей книге «Палачи»: «Может быть, если бы я уже не был революционером, я стал бы им, вернувшись из этого трагического хаоса южной Европы». Судебные преследования длились до 1929 года. Не найдя доказательств их связи с Москвой и под давлением общественного мнения суд оправдал большинство арестованных. Осуждено было только около 85 человек, которые были приговорены к срокам от 5 лет до пожизненного заключения.

См. также

• Хотинское восстание
• Бендерское восстание

Литература

• Полная хронология XX века. — М.: Вече, 1999.
• [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/Т/Татарбунарское-восстание-1924 Татарбунарское восстание 1924] // Радиоконтроль — Тачанка / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1980. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 7).</span>
• Борьба трудящихся Бессарабии за своё освобождение и воссоединение с Советской родиной (1918—1940 гг.). — Кишинёв, 1970.
• Рошкован Ю. О паӂинэ вие де солидаритате интернационалэ. — Кишинёв, 1966.
• Всемирная история. — М.: ИСЭЛ, 1961. — Т. 8.
• Смішко П. Татарбунарське повстання 1924 р. — Киів, 1956.
• Юнко Александра. [www.palariev.sitecity.ru/ltext_0904231732.phtml?p_ident=ltext_0904231732.p_0207165729 Огонь и кровь Татарбунар или Татарбунарское восстание в Бессарабии].
• Грама Д. К., Мартынчик Е. Г. Процесс над участниками Татарбунарского восстания. Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1988.

Ссылки

• [www.photoukraine.com/russian/photos/region/16/437 Памятник Татарбунарскому восстанию]
• [wikimapia.org/#lat=45.836604&lon=29.620911&z=18&l=1&m=a&v=2 Памятник на картах WikiMapia]

Отрывок, характеризующий Татарбунарское восстание

В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.