Тихоокеанская звезда

«Тихоокеанская звезда»

Тип	Ежедневная газета, подписная
Формат	A2
Издатель	ЗАО «Редакция «Тихоокеанская звезда»
Главный редактор	Болдырева Людмила Григорьевна
Основана	16 апреля 1920 года
Политическая принадлежность	общественно-политическая
Главный офис	Хабаровск, Россия
Тираж	26 005 экземпляров (вторник, среда, четверг, суббота) и 42 181 экземпляров (пятница).
Сайт: [www.toz.khv.ru/ .khv.ru] Награды:

К:Печатные издания, возникшие в 1920 году

Тихоокеа́нская звезда́ — ежедневная общественно-политическая газета, издающаяся в Хабаровском крае, одна из старейших непрерывно издающихся газет Дальнего Востока.

История

Датой основания газеты «Тихоокеанская звезда» считается 16 апреля 1920 года, когда в Дальневосточной республике, в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) вышел первый номер газеты «Дальневосточная правда», органа Дальбюро ЦК РКП(б). 7 ноября 1920 года редакция газеты была переведена в столицу республики Читу, а 4 декабря 1921 года газета была переименована в «Дальневосточный путь». В 1925 году редакция газеты вместе с советским и партийным руководством Дальнего Востока переехала из Читы в Хабаровск. 2 июня 1925 года после проведения конкурса на новое название, газета стала именоваться «Тихоокеанской звездой». После того, как 4 января 1926 года был создан Дальневосточный край, «Тихоокеанская звезда» стала печатным органом Дальневосточного крайкома ВКП(б) и Далькрайисполкома — официально главной газетой всего Дальнего Востока (Дальневосточный край включал также территории Камчатки, Чукотки, нынешней Магаданской области, Северного Сахалина, Амурскую область, территории Читинской области и Приморского края). В начале 1930-х годов издавалась как «Ежедневная газета Дальневосточного краевого комитета ВКП(б), Крайисполкома и Крайсовпрофа». Начиная с 1920-х годов в редакции газеты в разное время работали футурист Н. Н. Асеев, поэт П. Л. Далецкий, П. С. Комаров, писатели Д. Д. Нагишкин, Н. П. Задорнов, Ю. А. Шестакова и другие. В 1930-х годах в редакции газеты работал известный писатель Аркадий Гайдар. Во второй половине 1930-х годов многие сотрудники редакции «Тихоокеанской звезды» пострадали от политических репрессий, а главный редактор Александр Швер в 1938 году был расстрелян. После образования Хабаровского края, с октября 1938 года «Тихоокеанская звезда» была печатным органом Оргбюро ЦК ВКП(б) по Хабаровскому краю и Оргкомитета Президиума Верховного Совета РСФСР по Хабаровскому краю. С 22 февраля 1939 года издавалась как орган Хабаровского крайкома ВКП(б) и Оргкомитета Президиума Верховного Совета РСФСР по Хабаровскому краю, а с 14 января 1940 года — как орган Хабаровского крайкома ВКП(б) и Хабаровского краевого Совета депутатов трудящихся.

15 апреля 1970 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «Тихоокеанская звезда» была награждена ордером Трудового Красного Знамени «за плодотворную работу по коммунистическому воспитанию трудящихся Хабаровского края, мобилизации их на выполнение задач хозяйственного и культурного строительства».

В январе 1973 года стала выходить «Хабаровская неделя» — рекламно-информационное приложение к газете тиражом до 40 000 экземпляров.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 апреля 1980 года газета была награждена Почётной грамотой за работу «по коммунистическому воспитанию трудящихся».

После перестройки перестала быть официальным органом краевых властей и была преобразована в общественно-политическую газету, учредителями которой стали трудовой коллектив и краевая администрация.

С 1991 года «Тихоокеанскую звезду» возглавлял избранный трудовым коллективом Сергей Анатольевич Торбин, в 1996 году также возглавивший Хабаровскую краевую организацию Союза журналистов России. С. А. Торбин скоропостижно скончался 26 декабря 2003 года, весной 2004 года его именем было названо одно из пассажирских судов Амурского речного пароходства — теплоход «Метеор-245», осуществлявший рейсы из Хабаровска в Николаевск-на-Амуре.

9 декабря 2010 года, главный редактор газеты «Тихоокеанская звезда» Людмила Болдырева, возглавившая газету в 2003 году, была удостоена премии Правительства Российской Федерации 2010 года в области печатных средств массовой информации.

Главные редакторы газеты «Тихоокеанская звезда»
Порядок	Имя	Период
1.	Василий Григорьевич Антонов	1921 — 1922
2.	Николай Федорович Чужак-Насимович	1922 — 1923
3.	Петр Караваев	1923 — 1924
	Андрей Сноскарев Временно исполняющий обязанности	1924 — 1925
4.	Георгий Александрович Ржанов	1925 — 1926
5.	Ян Янович Грунт	1926 — 1929
6.	Л.Паперный	1929 — 1931
7.	Иосиф Исаакович Шацкий	1931 — 1935
8.	Василий Олишев	1935 — 1936
9.	Александр Владимирович Швер	1936 — 2 октября 1937
	И.Володин Временно исполняющий должность	4 октября 1937 — 2 марта 1938
10.	Трофим Георгиевич Красильников	3 марта 1938 — 1943
11.	Алексей Гребнев	1943 — 1946
12.	Николай Ильинский	1946 — 1950
13.	Александр Алексеевич Масунов	1950 — 1952
14.	Федор Георгиевич Куликов	1952 — 1956
15.	А. Косяк	1956
16.	Дмитрий Филиппович Карпов	1956 — 1962
17.	Вениамин Иванович Лысов	1962 — 18 февраля 1965
18.	Федор Георгиевич Куликов	9 марта 1965 — 11 мая 1973 года
19.	Анатолий Константинович Бронников	2 июня 1973 года — 16 августа 1978
20.	Петр Тимофеевич Перочкин	4 октября 1978 — 17 сентября 1980
21.	Анатолий Константинович Бронников	15 января 1981— 1990
22.	Николай Улаев	1990 — 1991
23.	Сергей Анатольевич Торбин	1991 — 26 декабря 2003
24.	Людмила Григорьевна Болдырева	с 2003

Интересные факты

В 1928 году в самом центре Хабаровска, на ул. Шевченко, напротив Краеведческого музея, был построен четырёхэтажный жилой дом Товарищества работников газеты «Тихоокеанская звезда». В нём в разное время жили известные писатели, поэты, художники, в том числе Аркадий Гайдар, Пётр Комаров и Дмитрий Нагишкин. В настоящее время здание является одним из памятников архитектуры Хабаровска.

Корреспонденом газеты работал Александр Грачёв, дальневосточный писатель, автор романа «Первая просека» (о первостроителях Комсомольска, 1960), повестей «Тайна Красного озера» (приключенческая повесть о геологах, 1948), «Падение Тисима-Ретто» (приключенческая повесть об освобождении Курильских островов, 1956), и др.

Ссылки

• [www.toz.khv.ru/ Официальный сайт газеты «Тихоокеанская звезда»]
• [www.oldgazette.ru/tzvezda/index1.html Старые газеты: «Тихоокеанская звезда»]
• [www.helpinver.ru/Redaktsiya_Tihookeanskaya_zvezda_ZAO.aspx Редакция «Тихоокеанская звезда» ЗАО] — информация о газете.
• Тихоокеанская звезда, № 68 от 16 апреля 2010 года. [www.debri-dv.ru/article/2740 Пусть светит всем знакомая звезда! (Материалы к 90-летию газеты)] (рус.). Сайт «Дебри-ДВ» (16 апреля 2010). Проверено 16 декабря 2011. [www.webcitation.org/67ac9hLPe Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Тихоокеанская звезда

– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.