Хлебников, Николай Михайлович

Николай Михайлович Хлебников
Дата рождения	6 (18) декабря 1895(1895-12-18)
Место рождения	дер. Михалёво, Костромская губерния, ныне Фурмановский район, Ивановская область
Дата смерти	18 января 1981(1981-01-18) (85 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1916 — 1924, 1931 — 1938, 1939 — 1960 годы
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Советско-польская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Михайлович Хлебников (6 (18) декабря 1895 года, дер. Михалёво, Костромская губерния, ныне Фурмановский район, Ивановская область — 18 января 1981 года, Москва) — советский военачальник, генерал-полковник артиллерии, Герой Советского Союза.

Биография

Начальная биография

Николай Михайлович Хлебников родился 6 (18) декабря 1895 года в деревне Михалёво Костромской губернии (ныне Фурмановский район, Ивановская область) в семье крестьянина.

В 1905 году Николай Хлебников с семьёй переехал в Иваново-Вознесенск, а весной 1911 года, сдав экстерном экзамен за 4 класс, поступил в реальное училище.

Подрабатывал репетиторством по математике с детьми богатых родителей. С отличием окончив в 1915 году реальное училище, Хлебников поступил в Московский институт инженеров путей сообщения.

Первая мировая и Гражданская войны

В 1916 году Хлебников был направлен в Петроград на ускоренные курсы Константиновского артиллерийского училища, после окончания которых в звании прапорщика на Юго-Западном фронте командовал взводом 3-го Кавказского мортирного артиллерийского дивизиона. В июне 1917 года Николай Хлебников был тяжело ранен и затем лечился в госпитале. После лечения был отпущен в отпуск на родину.

В августе 1918 года вступил в ряды РККА. Работал в Иваново-Вознесенске начальником связи батареи коммунистического отряда.

С декабря 1918 года воевал на Восточном фронте. По рекомендации Дмитрия Фурманова вступил в РКП(б). В рядах РККА Хлебников командовал батареей 220-го Иваново-Вознесенского стрелкового полка, затем — 74-м артиллерийским дивизионом 25-й стрелковой дивизии имени В. И. Чапаева.

С мая 1920 года принимал участие в Советско-польской войне. В декабре того же года Хлебников был назначен начальником артиллерии 25-й стрелковой дивизии. Награждён орденом Красного Знамени РСФСР.

С окончанием войны принимал участие в ликвидации бандформирований на Украине.

Межвоенный период

С апреля 1921 года Хлебников служил инспектором для поручений управления начальника артиллерии Московского военного округа. В 1924 году Николай Хлебников уволился в запас.

В 1931 году во второй раз поступил на службу в армию. Закончив в 1932 году артиллерийские командно-тактические курсы при военной академии в Ленинграде, командовал 14-м артиллерийским полком. С 1934 года одновременно служил начальником артиллерии 14-й стрелковой дивизии.

С 1936 по 1937 годы Хлебников служил начальником артиллерийского снабжения, начальником отдела боевой подготовки управления начальника артиллерии Московского военного округа.

В 1938 году был арестован, а в 1939 году был освобождён. После освобождения командовал 108-м Коломенским пушечным полком Резерва Главнокомандования, с 1939 по 1940 годы занимал должность начальника артиллерии 160-й стрелковой дивизии, затем был начальником 1-го отдела управления начальника артиллерии Северо-Кавказского военного округа, а с декабря 1940 года — начальником артиллерии 27-й армии.

Великая Отечественная война

С июня 1941 года находился на фронтах Великой Отечественной войны. Командовал артиллерией 27-й армии, преобразованной 25 декабря 1941 года в 4-ю ударную.

В 1942 году Николай Хлебников был назначен на должность начальника артиллерии Калининского фронта, в декабре 1944 года — 1-го Прибалтийского фронта, в феврале 1945 года — Земландской группы войск.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года за успешное командование артиллерией фронта во время штурма Кёнигсберга и личное мужество генерал-полковнику артиллерии Николаю Михайловичу Xлебникову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6184).

Послевоенный период

С 1945 года Николай Хлебников командовал артиллерией Прибалтийского военного округа. С 1948 года работал начальником кафедры Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, при этом в 1952 году он окончил данную академию.

С 1956 по 1960 годы служил старшим военным советником Народно-освободительной армии Китая.

В 1960 году Николай Хлебников ушёл в отставку. Жил в Москве, где работал заместителем председателя правления Всесоюзного общества «Знание», членом редколлегии телевизионного альманаха «Подвиг», членом ЦК ДОСААФ, а также принимал участие в деятельности Советского комитета ветеранов войны.

Николай Михайлович Хлебников умер 18 января 1981 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• три ордена Ленина;
• орден Октябрьской Революции;
• четыре ордена Красного Знамени;
• два ордена Суворова 1-й степени;
• орден Кутузова 1-й степени;
• орден Суворова 2-й степени;
• два ордена Красной Звезды;
• медали.
• почётный гражданин городов Иваново (1971), Великие Луки (1975) и Велижа (1978), кандидат военных наук, доцент.

Память

В честь Николая Хлебникова названы улицы в Иванове, Фурманове (Ивановская область) и Велиже (Смоленская область), судно МРХ.

Мемориальные доски установлены в Иванове и Фурманове.

Николай Хлебников упоминается в книге «Чапаев» Дмитрия Фурманова под фамилией Хребтов.

Звания

• Генерал-майор артиллерии (7 октября 1941 года);
• генерал-лейтенант артиллерии (17 ноября 1942 года);
• генерал-полковник артиллерии (28 июня 1944 года).

Сочинения

• Легендарная чапаевская. — 3-е изд. — М.: Воениздат, 1975 (соавт.: Евлампиев П. С., Володихин Я. А.).
• Под грохот сотен батарей. — 2-е изд. — М.: Воениздат, 1979.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1571 Хлебников, Николай Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

• [hrono.ru/biograf/bio_h/hlebnikov_nm.html Николай Михайлович Хлебников] на сайте «Хронос».
• [www.velikieluki.ru/doska/index_d.php?id=57 Н. М. Хлебников на официальном сайте администрации] города Великие Луки.
• [www.rg.ru/2015/05/17/rodina-hlebnikov.html Приказ генерала Хлебникова].

Отрывок, характеризующий Хлебников, Николай Михайлович

Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.