Чемпионат мира по биатлону 1993

28-й чемпионат мира по биатлону прошёл в феврале 1993 года на горнолыжном курорте Боровец в Болгарии.

Первый чемпионат, в котором приняли участие сборные России, Украины, Белоруссии, Чехии и Словакии, появившиеся как отдельные команды в результате геополитических изменений начала 90-х.

Мужчины

Спринт 10 км

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба.
1	Германия	Марк Кирхнер	27.30,5	0
2	Норвегия	Йон Оге Тюллум	27.44,9	1
3	Россия	Сергей Тарасов	27.46,7	1
4	Норвегия	Эйрик Квальфосс	27.55,7	2
5	Россия	Сергей Чепиков	28.02,2	1
6	Италия	Пьер-Альберто Каррара	28.04,5	3
7	Словения	Урош Велепец	28:04,8	1
8	Россия	Валерий Кириенко	28.15,1	2
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SMSP Финишный протокол]

Индивидуальная гонка на 20 км

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба
1	Италия	Андреас Зингерле	53.05,4	1
2	Россия	Сергей Тарасов	53.49,9	2
3	Россия	Сергей Чепиков	54.38,3	1
4	Норвегия	Эйрик Квальфосс	54.38,35	3
5	Австрия	Людвиг Гредлер	55.36,9	4
6	Германия	Рикко Гросс	55.41,4	2
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SMIN Финишный протокол]

Эстафета 4 Х 7,5 км

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба
1	Италия	Вильфрид Палльхубер Йоханн Пасслер Пьер-Альберто Каррара Андреас Зингерле	1:32,18.3	0+0
2	Россия	Валерий Медведцев Валерий Кириенко Сергей Тарасов Сергей Чепиков	1:32,55.0	0+0
3	Германия	Свен Фишер Франк Люк Марк Кирхнер Йенс Штайниген	1:32,57.9	0+0
4	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	Игорь Хохряков Вадим Сашурин Александр Попов Виктор Майгуров	1:34,17.0	0+1
5	Украина	Виталий Могиленко Тарас Дольный Валентин Джима Иван Максимов	1:34,20.9	0+0
6	Швеция	Ульф Йохансен Торд Викстен Лейф Андерссон Микаэль Лёфгрен	1:34,23.5	0+1
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SMRL Финишный протокол]

Командная гонка

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба
1	Германия	Фриц Фишер Франк Лук Штефан Хоос Свен Фишер	…	…
2	Россия	Алексей Кобелев Валерий Кириенко Сергей Ложкин Сергей Чепиков	…	…
3	Франция	Жиль Марге Тьерри Дюссерр Ксавье Блонд Лионель Лоран	…	…

Женщины

Спринт 7,5 км

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба.
1	Канада	Мириам Бедар	21:01.9	0+0
2	Россия	Надежда Таланова	+16.6	0+1
3	Россия	Елена Белова	+19.8	0+1
4	Франция	Анн Бриан	+25.5	0+0
5	Франция	Дельфин Бурле	+27.6	0+0
6	Германия	Петра Беле	+29.6	0+1
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SWSP Финишный протокол]

Индивидуальная гонка на 15 км

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба
1	Германия	Петра Беле	50:32.9	0+0+0+1
2	Канада	Мириам Бедар	+14.7	0+0+1+0
3	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	Светлана Парамыгина	+1:43.7	0+1+2+0
4	Финляндия	Пирьо Аальто	+2:36.8	0+0+1+1
5	Франция	Дельфин Бурле	+2:37.5	0+1+0+1
6	Чехия	Эва Гакова	+2:53.8	1+2+0+1
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SWIN Финишный протокол]

Эстафета 4 Х 7,5 км

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба
1	Чехия	Яна Кульгава Иржина Адамичкова Ивета Книжкова Ева Гакова	1:52,08.6	0+1
2	Франция	Коринн Ниогре Вероник Клодель Дельфин Бурле Анн Бриан	1:52,56.2	1+0
3	Россия	Светлана Панютина Надежда Таланова Ольга Симушина Елена Белова	1:52,58.9	0+1
4	Германия	Уши Дизл Антье Харви Сильке Хумманик Петра Беле	1:55,14.1	0+4
5	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	Наталья Пермякова Наталья Сычёва Наталья Рыженкова Светлана Парамыгина	1:55,16.9	3+0
6	Украина	Надежда Белова Ирина Меркушина Елена Огурцова Елена Петрова	1:55,21.8	0+0
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SWRL Финишный протокол]

Командная гонка

Место	Страна	Спортсмен	Время	Стрельба
1	Франция	Натали Бозирэ Дельфин Бурле Анн Бриан Коринн Ниогре	53:58.1	1+0+1+1
2	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	Наталья Пермякова Наталья Сычёва Наталья Рыженкова Светлана Парамыгина	54:00.5	2+2+0+0
3	Польша	Зофья Келпинска Кристина Либерда Анна Стера Хелена Миколайчик	55:30.4	0+0+0+4
4	Норвегия	Асе Идланд Аннетта Сиквеланн Хильдегунн Фоссен Анне Эльвебакк	55:32.5	0+3+0+3
5	Россия	Анфиса Резцова Светлана Панютина Елена Белова Ольга Симушина	56:34.5	4+0+1+3
6	Украина	Надежда Белова Елена Огурцова Елена Петрова Ирина Корчагина	57:04.4	1+0+1+3
[services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT9293SWRLCH__SWTM Финишный протокол]

Зачет медалей

Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Итого
1	Германия Германия	3	0	1	4
2	Италия Италия	2	0	0	2
3	Франция Франция	1	1	1	3
4	Канада Канада	1	1	0	2
5	Чехия Чехия	1	0	0	1
6	Россия	0	4	4	8
7	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	0	1	1	2
8	Норвегия Норвегия	0	1	0	1
9	Польша Польша	0	0	1	1

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по биатлону 1993

– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.