Шелег, Михаил Владимирович

Михаил Шелег
Имя при рождении	Михаил Владимирович Шелег
Дата рождения	27 сентября 1955(1955-09-27) (68 лет)
Место рождения	город Корсаков Сахалинская обл.
Страна	Россия Россия
Профессии	певец, поэт, композитор, аранжировщик
Жанры	Русский шансон
[www.sheleg.ru/ leg.ru]

Михаил Владимирович Шелег — российский певец, поэт, писатель, музыкант, композитор, аранжировщик, автор-исполнитель русского шансона. Лауреат премий «Шансон года»

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Михаил Шелег родился на острове Сахалин, в городе Корсаков 27 сентября 1955 года. Мать Михаила, педагог по профессии, преподавала биологию в средней школе, а отец служил офицером Военно-Морского флота СССР, поэтому семья Шелег неоднократно меняла место жительства, так что среднюю школу Михаил закончил уже в западной части СССР, в Латвии, в городе Лиепая.

Учась в восьмом классе, Михаил Шелег серьёзно увлёкся игрой на гитаре и уже в 1972 году создал свою первую музыкальную группу. Однако после призыва на военную службу в 1973 году, он вынужден был покинуть коллектив. Служил Михаил 2 года, сначала в «учебке» в городе Харькове (УССР), а затем, в составе войск ПВО, в Амурской области. Во время службы, выполнял работу художника войсковой части и руководил военным ВИА.

После увольнения в запас Михаил снова вернулся в Лиепаю, где работал художником-оформителем. В качестве художника-графика принимал участие в нескольких городских выставках, а также выставлял свои работы на нескольких персональных выставках. В рамках общественного движения «Художники — городу» участвовал в росписи стен домов. Занятия музыкой Шелег тоже не оставлял и руководил любительской рок-группой.

В 1981 году Михаил переехал в Ленинград, где устраивается на работу художником по рекламе в кинотеатрах «Титан» и «Знание» на Невском проспекте.

Михаил Шелег в течение пяти последующих лет, становится членом Городского клуба песни, клуба авторской песни «Восток», как автор-исполнитель принимает активное участие в клубных концертах и фестивалях.

В 1986 году совместно с группой единомышленников принимает участие в создании Экспериментального Товарищества Авторов Песен (ЭТАП) и отдаёт немало сил становлению этого неформального молодёжного объединения.

Шелег даёт сольные концерты, а также принимает участие в сборных. Его партнёрами по сцене в разное время были рок-группы «Август», «Аквариум», «Бригада С», «АукцЫон», «ДДТ», «Пикник». Также Михаил много гастролировал по Советскому Союзу с артистами эстрады и кино, с которыми также организовывал совместные выступления.

В 1990 году Шелег приглашён на Ленинградское телевидение, где ведёт авторскую программу «Северный шансон».

Совместно с Александром Новиковым, Викой Цыгановой и другими исполнителями русского шансона успешно выступает на первом фестивале шансона «Лиговка-91», который проходил в 1991 году в городе Ленинграде. Был женат, есть дочь.

С 1995 года Михаил Шелег живёт и работает в Москве.

За свою творческую карьеру выпустил несколько сольных альбомов. Помимо этого, его песни неоднократно включались в песенные шансонные сборки. Песни Михаила Шелега исполняли Гера Грач, Александр Маршал, Ольга Орлова, Катя Огонёк, Наталья Штурм, Владимир Черняков, Таня Тишинская и другие известные в среде любителей русского шансона исполнители.

Михаил Шелег принимал участие в концертах посвящённых памяти Сергея Наговицына, Аркадия Северного, Сергея Бурмистрова и Михаила Круга.

Дискография

Номерные альбомы

• 1994 — В Натуре, АП!
• 1996 — Рыжая
• 1997 — По Садовому кольцу
• 1998 — Белый ангел
• 2000 — За удачу!
• 2000 — Бабочка-любовь
• 2001 — Четвёртая осень
• 2002 — Давай, закурим!
• 2005 — На перекрёстке
• 2006 — Донна Роза
• 2010 — Алые паруса

Творчество под псевдонимом Миша ША!

• 1996 — Резиновая Зина
• 1998 — Резиновый Ванюша
• 1999 — Третий глаз (Отмороженная)

Магнитоальбомы и концерты

• 1985 — Гитарный концерт
• 1994 — 1-й Одесский концерт
• 1994 — 2-й Одесский концерт
• 1994 — 3-й Одесский концерт
• 1995 — 4-й Одесский концерт
• 1995 — 5-й Одесский концерт
• 1995 — Одесский концерт
• 1995 — Снова в Одессе

Сборники

• 2000 — Легенды Русского шансона
• 2001 — Дождись (Живая серия)
• 2002 — За глаза твои карие (Серия «Легенды жанра»)
• 2004 — За глаза твои карие
• 2005 — Чайки и кресты
• 2009 — The best of
• 2011 — Новое и лучшее

Библиография

• В 1992—1994 годах собрал и выпустил в 1995 году книгу «Аркадий Северный. Две грани одной жизни» (первое издание вышло под названием «Споём, жиган!»).

См. также

• Блатная песня.

Ссылки

[www.sheleg.ru/ Официальный сайт Михаила Шелега]

Отрывок, характеризующий Шелег, Михаил Владимирович

И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.