Круг, Михаил Владимирович

Михаил Круг
Основная информация
Имя при рождении	Михаил Владимирович Воробьёв
Дата рождения	7 апреля 1962(1962-04-07)
Место рождения	Калинин, СССР
Дата смерти	1 июля 2002(2002-07-01) (40 лет)
Место смерти	Тверь, Россия
Годы активности	1987 — 2002
Страна	СССР СССР→Россия Россия
Профессии	певец, поэт, композитор
Певческий голос	баритон
Инструменты	гитара
Жанры	русский шансон, авторская песня
Коллективы	«Попутчик»
Сотрудничество	Михаил Гулько, Вика Цыганова, Владимир Бочаров, Вадим Цыганов, Татьяна Тишинская, Катя Огонёк, Александр Дюмин, Братья Жемчужные
[www.krugfest.ru Фонд творческого наследия]

Михаи́л Влади́мирович Круг (настоящее имя — Михаил Владимирович Воробьёв; 7 апреля 1962, Калинин — 1 июля 2002, Тверь) — русский поэт и бард. Автор и исполнитель песен в жанре русский шансон, один из самых популярных представителей жанра. Поклонники называли его «королём русского шансона». Автор и исполнитель песни «Владимирский централ», ставшей одним из самых известных образцов русского шансона.

Ранняя биография

Михаил Владимирович Воробьёв родился 7 апреля 1962 года в Калинине. Отец Владимир Михайлович Воробьёв работал инженером-строителем (начальник связи Управления автодороги «Москва-Рига» города Твери, умер в 1995 году, мать Зоя Петровна Воробьёва работала бухгалтером. Был вторым ребёнком в семье (первым была сестра Михаила — Ольга). Детство и юность его прошли в старом Пролетарском районе, о котором впоследствии была написана песня «Морозовский городок». Учился в музыкальной школе по классу баяна, но потом бросил её. Занимался хоккеем, был вратарём. В общеобразовательной школе он учился плохо, по воспоминаниям родственников и друзей постоянно сбегал с уроков.

С шестилетнего возраста его кумиром был Владимир Высоцкий. В 11 лет Михаил Воробьёв научился играть на гитаре. Первые свои стихи он написал в 15 лет, посвятив их своей однокласснице. Когда однажды на школьном вечере он исполнил одну из песен Высоцкого, в школе разразился большой скандал. После армии Воробьёв под впечатлением его песен стал играть на гитаре и петь в его стиле.

Воробьёв окончил в городе Калинине среднюю школу № 39. По окончании учёбы он проходил срочную службу в армии на Украине, в Сумской области, в городе Лебедин. Вернувшись из армии, устроился на работу в ПОГАТ (производственное объединение грузового автотранспорта) водителем, развозил молочные продукты по городу в течение 10 лет (с 1983 года по 1993 год). В 1987 году Михаила Воробьёва назначили начальником автоколонны и направили на учёбу в Политехнический институт. Однако сидеть целый день в кабинете Михаилу не понравилось, и через год он опять стал работать водителем, а институт бросил.

Музыкальная деятельность

В 1987 году Михаил успешно поступил в институт, в котором узнал о конкурсе авторской песни, принял в нём участие и занял первое место с песней «Про Афганистан». После этого он серьёзно занялся написанием песен. Немалую роль в этом сыграл бард Евгений Клячкин, который был председателем жюри на 8 фестивале авторской песни. Именно он сказал Воробьёву: «Миша, тебе надо работать…». Псевдонимом себе Михаил Воробьёв выбрал «Михаил Круг». Существует несколько версий происхождения этого псевдонима.

Первый свой альбом «Тверские улицы» Воробьёв записал на студии «Тверь» в 1989 году, потом был записан второй альбом «Катя» и третий альбом без названия, все они так и не вышли официально, но были похищены пиратами и разошлись нелегальным способом. Практически все песни, вошедшие в состав этих альбомов, были переписаны и спеты в последующих альбомах. В 1994 году в свет вышел первый официальный альбом Михаила Круга «Жиган-Лимон», который, по мнению многих, стал поворотным в его творческой судьбе. Несмотря на околоуголовное название, в альбоме были не только блатные песни, но и лирические и иронические. Альбом неоднократно переиздавался и фактически стал знаком вторжения Михаила Круга в российскую музыкально-поэтическую культуру.

В 1995 году был снят документальный фильм «Бард Михаил Круг», который был показан по каналу «Культура» в 1999 году. В 1996 году был показан его первый клип «Это было вчера».

С февраля 1997 года с Михаилом работала новая солистка Светлана Тернова, которую он услышал на фестивале песни «Заволжье» и взял в группу. Ряд песен для Круга были написаны Александром Белолебединским, до этого Михаил Круг исполнял только свои песни. Песни «Я прошёл Сибирь», «Здравствуй, мама», «Окончен процесс (Я горько рыдаю)», «Искры в камине», «Хаим», «Плачь, скрипка (В каждом городе)», «Студентка», «Когда с тобой мы встретились» — народные, ранее их пел известный советский исполнитель Аркадий Северный. Песня «Светочка» написана автором-исполнителем Леонидом Ефремовым. При этом текст версии Круга немного отличается от оригинала. Самой известной песней Круга является «Владимирский централ», которая впервые прозвучала в альбоме «Мадам» и которая стала одной из самых известных песен русского шансона. Возможно, что она была посвящена вору в законе Саше Северному.

27 марта 1998 года в гостинице «Космос» Михаил участвовал на вручении премии «Овация» и получил её в номинации «Русский Шансон». В ноябре 1999 года Михаил принимает участие в «Музыкальном ринге», дружеском состязании с Сергеем Трофимовым, и побеждает. В январе 1999 года он занимает второе место по популярности в конкурсе «Русский шансон». В апреле 1999 года вновь был выставлен на номинацию премии «Овация».

Гастроли

Уже после выпуска дебютного альбома Михаил Круг начал активно гастролировать по городам России (в основном Европейской части).

За границей Круг впервые выступил в 1997 году на фестивале «Русский Шансон в Германии» с братьями Жемчужными, на котором спел четыре песни, одна из которых — «Мадам» — была спета в гитарном варианте. В 1998 году Круг выступал в США — Майами, Бостон, Нью-Йорк, Джексонвилл. С 22 февраля по 6 марта 2000 года успешно прошло турне по Израилю. Были даны концерты в городах: Иерусалим, Тель-Авив, Назарет, Хайфа, Ашдод, Ашкелон, Ариэль и другие. Также Круг выступал на Украине, в Белоруссии, Эстонии и т.д.

Неоднократно Михаил Круг давал благотворительные концерты, в том числе в местах лишения свободы. В 2000 году Михаил Круг исполнил роль криминального авторитета Леонида Петровича в фильме «Апрель».

Убийство и последующие события

В ночь с 30 июня на 1 июля 2002 года на дом Круга в посёлке Мамулино (микрорайоне Твери) было совершено нападение. В доме, помимо певца, находились ещё пять человек — его жена Ирина, тёща и трое детей (сын Дима от первого брака Михаила, дочь Ирины Марина и сын Саша (малышу не было и полутора месяцев). Дверь трёхэтажного дома была открыта.

Двое неизвестных злоумышленников проникли на третий этаж дома приблизительно между 23:00 и 0:15, где обнаружили тёщу Круга, и напали на неё, причинив ей телесные повреждения. На крики женщины прибежали Михаил Круг и его жена Ирина. Преступники открыли огонь из пистолетов. Ирине удалось скрыться у соседей, а Михаил получил два тяжёлых огнестрельных ранения, после чего на время потерял сознание. Преступники скрылись с места преступления. Пришедший в себя Круг сумел добраться до дома соседа Вадима Русакова, где скрывалась его жена. Поскольку «скорая помощь» отказалась выезжать без милиции, то Русаков сам отвёз его в Тверскую городскую больницу № 6. Тем временем приехали вызванные милиция и «скорая помощь», обнаружившие в доме Круга его раненую тёщу. Дети Круга не пострадали — Марина и Саша спали, и даже не проснулись, а Дима сидел в наушниках за компьютером. Сам Михаил Круг, несмотря на усилия врачей, скончался утром 1 июля.

Прощальная панихида прошла 3 июля в 10 часов утра в Тверском драматическом театре. На похоронах присутствовали Владимир Жириновский, Александр Семчев, Ефрем Амирамов, Катя Огонёк, братья Жемчужные, Вика Цыганова, многие руководители Тверской области, в том числе и её губернатор, Владимир Платов. Траурная процессия из автомобилей растянулась на несколько километров. После отпевания в Воскресенском соборе Твери Круг был погребён на Дмитрово-Черкасском кладбище.

Версии убийства строились самые различные. Например, продюсер Вадим Цыганов высказал предположение, что это могло быть попыткой ограбления. Незадолго до убийства Круг записал альбом под рабочим названием «Тверичанка» (впоследствии выпущен под названием «Исповедь»), за который он со дня на день должен был получить гонорар. Эта версия отметалась теми, кто верил, что Круга искренне уважали в криминальных кругах, однако именно она на первых порах расследования была наиболее популярной. По другой версии, Круг стал жертвой спланированного, а, возможно, и заказного убийства.

В 2008 году в Твери была арестована банда «Тверские волки», которая, возможно, была причастна к убийству. Ирина Круг опознала в одном из членов банды Александре Агееве убийцу своего мужа, но их причастность доказать следствию не удалось. Агеев был осужден пожизненно за другие преступления.

10 августа 2012 года в СМИ прошла информация, что в Твери найден скелет человека, который десять лет назад убил Михаила Круга. Местонахождение останков указал преступник, отбывающий пожизненный срок. Однако следственный комитет лишь подтвердил факт обнаружения скелета, но всю остальную историю опроверг. В конце сентября 2012 года в СМИ появилась информация о том что дело раскрыто, следствию известны конкретные исполнители, которые и были арестованы. 28 мая 2013 года вдова Михаила Круга по останкам и фотографии опознала гражданина Веселова, который считался непосредственным исполнителем убийства певца. 25 февраля 2014 года, приговорённый к высшей мере киллер банды «Волков» Александр Осипов, подтвердил в интервью газете «Комсомольская правда», что вышеозначенный Дмитрий Веселов и убил Михаила Круга. 7 марта 2014 года «Комсомольская правда» опубликовала расследование, где впервые были обнародованы материалы уголовного дела и детали убийства Михаила Круга.

Мнения

Критика

Во многих негативных рецензиях, посвящённых творчеству Михаила Круга, указывается, что певец в основном удовлетворял эстетические запросы уголовных и околоуголовных слоёв общества. Так, например, в статье «Версии убийства Михаила Круга» было написано, что «лирические герои его песен (особенно ранних) в основном воры, грабители, проститутки — одним словом, люди с уголовным прошлым и настоящим».

В ответ на негативную критику, направленную в свой адрес, Круг постоянно заявлял, что все, кто критикует русский шансон, — люди, близкие к официальной эстраде, которая у него вызывала раздражение. В частности, в своём последнем интервью от 13 июня 2002 года, он сказал:

…Как только кто-то умный начинает вешать ярлыки или старается проанализировать творчество автора, тут же выявляется официальный анализ, а он жанру уже не нужен, поскольку людей простых, которые не знают терминологии, не надо сбивать с толку. Это хорошо для академических жанров, но не для нашего. Ведь кто критикует наш жанр – люди, занимающиеся «попсой». В наших песнях они ничего не понимают. Я признаю критику, но эта критика должна исходить от человека, вызывающего у меня уважение и обладающего авторитетом...

Через несколько лет после гибели Круга, когда в Твери было принято решение установить памятник, против этого выступил ряд представителей тверской интеллигенции. В открытом письме они заявили:

Мы не против ни популярной музыки, ни фонда Круга, ни фестиваля песен его имени. Мы возражаем против сооружения памятника человеку, чье творчество, по нашему убеждению, является спорным… Преувеличение значения творчества Круга происходит на фоне глубокого кризиса нашей культуры, проблем образования, науки, серьезного искусства. Но установка подобного монумента будет означать окончательную смену ориентиров в обществе, ибо, таким образом, мы признаем, что теперь нашим кумиром является представитель шоу-бизнеса, а популярная и блатная песня становится эталоном и главным жанром в искусстве. С этим согласиться мы никак не можем. Установка памятника Кругу — это попытка увековечить то, что увековечению не подлежит по определению, ибо принадлежит изменчивой моде и развлечению. И следующим, по логике, шагом после вознесения этого персонажа являлось бы уничтожение памятников Пушкину, Крылову, Салтыкову-Щедрину, ибо соединение в пределах одного города и одной культуры этих имен невозможно Вместо установки монумента автору песен про нары и воровскую долю мы предлагаем вспомнить, что с Тверским краем связаны имена Гумилёва, Ахматовой, Мандельштама, последним пристанищем которых был город Калинин; что когда-то здесь нашел приют изгнанный из обеих столиц Достоевский…

Положительная

Отзывы других исполнителей русского шансона о Михаиле Круге в основном положительные. В 1994 году, во время интервью, певец Вилли Токарев сказал, что «Михаил Круг в первую очередь понравился ему как человек», и что «он уверен, что Круг ещё не раз порадует прекрасными песнями». Другой исполнитель русского шансона, Евгений Григорьев (Жека), говорил, что в песнях Круга есть «удивительная энергетика, отражающая настроение русской души», потому что «Круг — родом из народа». Певица Виктория Цыганова, с которой при жизни Круг не раз сотрудничал, говорила, что Круг «пел душой», и что «его песни навсегда останутся в сердцах миллионов».

Среди поклонников Круга было немало знаменитых людей, которые также хорошо отзывались о его творчестве. Владимир Жириновский чётко выразил свою точку зрения:

Я в первый раз в жизни хороню такого хорошего человека. Я ведь с Михаилом знаком уже несколько лет. Он был моим помощником. Мы симпатизировали друг другу. Замечательный парень — тихий, спокойный, никогда в нём не было вычурности, чванства, что присуще многим эстрадным исполнителям. У меня в машине всегда играет его кассета. Это как лекарство. Если бы преступники знали, к кому вошли в дом, они бы этого не совершили. У них онемели бы руки и ноги. С уходом Миши осталась пустая ниша. Вот если бы, допустим, погиб Шуфутинский, то остался бы Звездинский. А Круг — это как Высоцкий, его никто не заменит…

Память

Сразу после смерти Михаила Круга друзья и близкие создали фонд с целью установки памятника поэту-песеннику, который возглавила старшая сестра покойного Ольга Медведева. Долгое время против установки памятника протестовала некоторая часть творческой интеллигенции Твери. Тем не менее 24 июня 2007 года, во время праздника города Твери, памятник был торжественно открыт на бульваре Радищева в центре города. Некоторое время назад памятник был демонтирован и временно перенесён на улицу Трехсвятскую.

Памятник отлит из бронзы. На нём Михаил Круг сидит на скамейке, опершись на гитару. Памятник сделан таким образом, чтобы на скамейке рядом с памятником можно посидеть и сфотографироваться. Памятник неоднократно подвергался актам вандализма, так, в ноябре 2007 года у него украли гитару, а в январе 2008 года неизвестные вандалы раскрасили его. Впоследствии пропавшая гитара была восстановлена усилиями московского скульптора Андрея Смирнова. Сестра Круга, Ольга Медведева, считает, что это дело рук местной шпаны, решившей поглумиться над памятником.

Дом, где жил Круг, и его могила стали местом паломничества поклонников. В ночном клубе «Лазурный» 10 апреля 2007 года открыт музей Михаила Круга. В этом клубе Михаил любил отдыхать и часто упоминал о нём в своих песнях. На открытии присутствовали мэр Твери Олег Лебедев, ряд других высших руководителей города, поклонники из Москвы, Санкт-Петербурга, Мурманска и из США.

Ежегодно в конце июня проводятся фестивали памяти Михаила Круга, последний, восьмой по счёту, состоялся 25-26 июня 2010 года. Все фестивали состоят из двух этапов — конкурса исполнителей «На волне шансона» и концерта звёзд шансона. В концерте 2010 года принимали участие такие известные исполнители русского шансона, как Вилли Токарев, Вика Цыганова, Ирина Круг, Александр Добронравов и другие. Также в Твери работает магазин, продающий атрибутику с символикой Михаила Круга.

В 2012 году был снят художественный фильм «Легенды о Круге» режиссёра Тимура Кабулова. Начало съемок фильма было приурочено сразу к двум датам — пятидесятилетию со дня рождения Круга и десятилетию со дня его смерти. Главную роль исполнил актёр и певец Юрий Кузнецов-Таёжный, обладающий внешним сходством с Михаилом Кругом. Специально для съёмок актёр набрал 16 килограммов. Кроме него в фильме снялся также Александр Домогаров, сыгравший роль друга музыканта. 22 и 23 апреля 2013 года фильм был показан на Первом канале, вызвав противоречивую реакцию.

Личная жизнь

В 1986 году Михаил познакомился со своей первой женой Светланой, тоже музыкантом, бывшей соло-гитаристкой ВИА института лёгкой промышленности. Светлана стала первым продюсером Михаила, убедила его сделать своё творчество доступным для всех. До этого Михаил писал свои стихи и песни «в стол». Также Светлана подыскивала музыкальные конкурсы, настаивала на записи песен на аудиокассеты, шила своими руками концертные костюмы, работая в Доме моделей. В 1987 году Михаил и Светлана поженились, а в 1988 году у них родился сын Дмитрий. В 1989 году пара рассталась. Не выдержав многочисленных романов мужа, Светлана с ним развелась. В 2000 году, женился на уроженке Челябинска Ирине, которая после его смерти стала выступать под псевдонимом Ирина Круг, у неё есть дочь, в 2002 году у Ирины и Михаила родился сын Александр.

Михаила Круга характеризовали околомонархические политические убеждения, консерватизм,(в частности, российскую эстраду он называл «засильем гомосексуалистов»), отвращение к феминизму. Круг был членом ЛДПР и помощником по культуре её лидера, Владимира Жириновского. Яркими чертами личности Круга, которые неоднократно подчёркивались в интервью с ним, была ненависть к людям левых политических убеждений, в частности, к коммунистам.

Дискография

Магнитоальбомы 1989 — «Тверские улицы» (официально не издан), также издавался пиратами под названием «Лизок» 1990-91 — «Катя» (официально не издан) 1990-91 — альбом без названия (официально не издан) 1995 — «Город детства» (Демо-версия альбома «Зелёный Прокурор», официально не издан, выпущен пиратами) Номерные альбомы 1994 — «Жиган-лимон» (переиздан в 1995 году) 1995 — «Зелёный прокурор» (Первоначальное название «Светочка») 1996 — «Живая струна» 1998 — «Мадам» 1999 — «Роза» 2000 — «Мышка» 2002 — «Посвящение» 2003 — «Исповедь» Сборники 1997 — «Жиганские песни» 1997 — «Лирика» 1999 — «Перекрёсток» 1999 — Серия «Легенды русского шансона» 1999 — «Владимирский централ» 2000 — «The Best of» 2001 — «После третьей ходки» .Живая серия. Концерт в Серпухове. 2001 — «Пацаны» (Серия «Легенды жанра») 2002 — «Я прошёл Сибирь» 2004 — «Магадан» 2004 — «Золотой альбом» 2004 — «Grand Collection» 1 часть 2005 — «Блатные песни» 2005 — «Вольная песня» 2005 — «Неизвестные песни» 2005 — «Песни о любви» 2006 — «Владимирский централ 2» 2008 — «20 лучших песен» 2009 — «Любимые песни. RU» 2009 — «Владимирский централ (Soundtrack)» 2010 — «Ништяк, браток!» 2011 — «Студентка» 2011 — «Grand Collection» 2 часть 2011 — Михаил Круг «Романсы» 2011 — Михаил Круг «Аллея шансона. Коллекция МК» 2012 — Михаил Круг — 50 лет (Юбилейный альбом)(2CD) Совместные с другими исполнителями сборники 2004 — «Михаил Круг и гр. Попутчик — 10 лет спустя» 2004 — «Михаил Круг и Ирина Круг — Когда с тобой мы встретились» 2006 — «Михаил Круг и Ирина Круг — Тебе моя последняя любовь» 2009 — «Михаил Круг и Dj Black Fox — Лабиринт» 2010 — «Михаил Круг и Катя Огонёк — Это было вчера…» 2011 — «Михаил Круг и Ирина Круг — История Любви»

Отреставрированные архивные записи 2004 — «Летопись. Том 2 — Пой душа» 2004 — «Летопись. Том 3 — Домашний концерт» 2004 — «Мой дружок» 2005 — «Моим друзьям» 2008 — «Калина-малина» 2008 — «Архивные записи Фонда „Памяти Михаила Круга“» 2009 — «Кольщик. New Sound» Выступления по радио 19 февраля 1995 года — концерт в студии «Ночное такси» 17 июня 1995 года — концерт в студии «Ночное такси» 19 мая 2002 года — концерт в студии «Ночное такси» 1996 — Акустический концерт в студии «Ночное такси» 1996 — Запись альбома «Живая струна» (Полная версия альбома «Живая струна» с комментариями между песнями) «Стриж-тайм» (03.12.2001) 2008 — Золото шансона (7 CD). Продюсерский центр «Студия Ночное такси» выпустил в июле 2008 года 7 дисков серии «Золото Шансона», в которые вошли записи Михаила Круга в период с февраля 1995-го по май 2002 года в Санкт-Петербурге. Концертные аудиозаписи 1995 — Концерт памяти Аркадия Северного (СПб) 1995 — Концерт «Русский шансон» 1997 — Концерт в Германии (г. Штутгарт) 1997 — 3 года программе «Ночное такси» (СПб) 1997 — Концерт «Русский шансон 97» (БКЗ Октябрьский, СПб) 1997 — Концерт в Донецке (издан в 2003 году под названием «Летопись. Том 1 — Концерт в Донецке») 1998 — 1 год радиостанции «Русский шансон» (18.12) 1999 — 5 лет программе «Ночное такси» (СПб) 1999 — 25 лет ансамбля «Братья Жемчужные» (ДК им. Горького, СПб, 17.12) 2000 — Концерт в ДК АЗЛК — никогда не издавался, был записан поклонником Михаила Круга на диктофон. 2000 — Концерт в Серпухове («После третьей ходки») 2000 — Концерт памяти Аркадия Северного (ДК им. Горького, СПб, 14.04) Альбомы и сборники, посвященные памяти Михаила Круга 2002 — Любим и помним 2002 — Памяти Михаила Круга посвящается 2003 — Концерт памяти Михаила Круга 2003 — Первое Июля Грампластинки 2014 — Жиган-Лимон (Лейбл: United Music Group)

Видеография

Клипы 1995 — День как день 1996 — Это было вчера 2002 — ГИБДД 2003 — Кольщик (Клип памяти) 2003 — Постой душа 2003 — Приходите в мой дом Концертные видеозаписи 1995 — Концерт в кафе «Старый замок» 1995 — Концерт в Воркуте 1996 — Концерт памяти Аркадия Северного (Санкт-Петербург, Театр Эстрады, 12 апреля) 1997 — Концерт в Тверском цирке 1998 — Концерт посвященный Дню защитника отечества (Удомля, 23 февраля) 1999 — «Музыкальный ринг» (Санкт-Петербург, «Гигант-холл», 24 ноября) 1999 — Концерт в Эстонии (19 февраля) 2001 — Концерт в Сочи 2002 — Концерт в Кувшиново

Художественные фильмы 2001 — Апрель (роль криминального авторитета Леонида Петровича) Документальные фильмы 1994 — Бард Михаил Круг

На телевидении

• 1997 — Лицом к лицу
• 1999 — Аллея звёзд
• 2000 — Взрослые песни
• 2002 — Соловьиная ночь (21.01.2002, ТВ-6)

Телепередачи о Михаиле Круге после смерти:

• 2003 — Воспоминания группы «Попутчик» о Михаиле Круге
• 2004 — Приходите меня убивать
• 2004 — «Любовные истории» с Ириной Круг
• 2004 — Стресс
• 2004 — Просто Михаил Круг
• 2005 — Просто Михаил Круг — Воспоминания (фильм «Просто Михаил Круг» + Воспоминания группы «Попутчик» о Михаиле Круге + отрывки из программы «Музыкальный ринг»)
• 2006 — Жизнь и смерть.
• 2006 — Как уходили кумиры
• 2006 — Кафе «Шансон» (7 апреля)
• 2006 — Необъяснимо, но факт — Мистические гибели звёзд
• 2006 — Убийство по законам жанра
• 2006 — Особо опасен. Пуля для поэта
• 2007 — Битва экстрасенсов
• 2007 — Как уходили кумиры
• 2008 — Чрезвычайное происшествие
• 2008 — Замкнутый круг Михаила Круга (Пусть говорят)
• 2008 — Человек и закон (16 октября)
• 2008 — Жизнь в стиле 90-х. Моя правда (СТБ)
• 2009 — Первая Кровь
• 2009 — Последнее Шоу
• 2012 — Тайный шоу-бизнес. Жестокий шансон. Что связывает братву и шансон? Тайна убийства культового шансонье из первых уст. (20 мая)
• 2012 — Легенды о Круге (четырёхсерийный телефильм)
• 2013 — Пусть говорят. Легенды о Круге
• 2013 — Пока ещё не поздно. Михаил Круг. Роковая фотография
• 2013 — Пока ещё не поздно. Михаил Круг. Жизнь и любовь
• 2013 — Пока ещё не поздно. Михаил Круг. Любовь и смерть
• 2013 — Истина где-то рядом. Михаил Круг. Отмщение

Литература

• Легенды русского шансона (статья, Р. Никитин, 2002, ISBN 5-85929-074-8)
• Жизнь и смерть (Е. Новиков, Г. Жевнова, 2003, ISBN 5-224-04173-2)
• Эхо живой струны (Р. Никитин, 2003, ISBN 5-85929-101-9)
• Легенды и звезды шансона. От Вертинского до Шуфутинского (статья, М. Кравчинский, Н. Насонова, 2008, ISBN 978-5-367-00758-9)
• Круговорот. Жизнь и смерть Михаила Круга (И. Банников, 2009, ISBN 978-5-17-058462-8)
• Чтобы навсегда меня запомнили… (Стихи и песни, 2010 год, составитель Е. П. Беренштейн, ISBN 978-5-699-40860-3)

Ссылки

• [www.krugfest.ru/ Фонд творческого наследия Михаила Круга]
• [www.last.fm/ru/music/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB%2B%D0%9A%D1%80%D1%83%D0%B3 Профиль Михаила Круга] на Last.fm
• [music.yandex.ru/artist/42607/ Песни Михаила Круга] на «Яндекс.Музыке»</span>

Отрывок, характеризующий Круг, Михаил Владимирович

Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».