107-мм пушка образца 1910 года

107-мм пушка образца 1910 года
107-мм пушка обр. 1910 г. в музее Hameenlinna, Финляндия.
Тип:	тяжёлое русское артиллерийское орудие
Страна:	Россия Россия
История службы
Войны и конфликты:	Первая мировая война Гражданская война в России
История производства
Конструктор:	Schneider
Производитель:	Путиловский завод
Характеристики
Масса, кг:	2 172
Калибр, мм:	107
Затвор:	поршневой
Лафет:	fixed trail
Угол возвышения:	от −5° до 37°
Угол поворота:	+3° −3°
Начальная скорость снаряда, м/с	296 — 630
Максимальная дальность, м:	12500

107-мм пушка образца 1910 года107-мм пушка образца 1910 года

107-мм пушка образца 1910 года, официальное название: «42-линейная полевая тяжёлая пушка образца 1910 года» — тяжёлое русское артиллерийское орудие периода Первой мировой войны.

История

В начале 20 века французская компания Шнейдер получила контроль над русским Путиловским заводом. Среди проектов, создававшихся на заводе в тот момент, был проект 107-мм полевого орудия, предполагавшегося как замена старых 107-мм и 152-мм орудий. Проект был доработан во Франции, первая партия таких пушек изготавливалась также во Франции, но впоследствии их производство было налажено в Российской империи на Путиловском и Обуховском заводах в Санкт-Петербурге. Её официальное название было: «42-линейная полевая тяжёлая пушка образца 1910 г.»

На момент создания пушка по баллистическим данным являлась одним из лучших орудий мира, использовалась в Первой мировой войне и Гражданской войне в России. На её основе фирма-разработчик выпустила для французской армии 105-мм орудие с улучшенным утяжеленным лафетом, которое также использовалась вплоть до второй мировой войны.

В 1930 году пушка была модернизирована (см. 107-мм пушка образца 1910/30 годов), но в ходе модернизации остались неустранёнными такие недостатки как низкие мобильность и скорость наводки, малый угол горизонтального обстрела. Поэтому для её замены было разработано новое орудие калибра 107 мм — 107-мм пушка образца 1940 года (М-60).

В финской армии

Во время финской гражданской войны 1918 года части Финской Красной гвардии использовали несколько 107-мм орудий. Части финской Белой армии сумели захватить три из этих орудия: два орудия в Хельсинки и одну пушку в Выборге.

Когда война закончилась, Финляндия приобрела ещё несколько орудий из других стран: из Франции 4 орудия, из Польши 2 орудия и из Латвии 2 орудия, увеличив таким образом общее число орудий до 11 штук. Два из этих орудий были французского производства, в Финляндии они получили наименование 107 K/13, остальные 9 были сделаны на русских заводах и получили наименование 107 K/10.

До Второй мировой войны они служили для подготовки финской тяжелой артиллерии, поскольку были единственными тяжёлыми орудиями полевой артиллерии Финляндии на тот момент. С началом Зимней войны 10 орудий использовалось в 1 тяжелом артиллерийском дивизионе (Heavy Artillery Battalion 1), однако острая нехватка боеприпасов данного калибра вынудило финнов вывести с февраля 1940 года эту часть с фронта. В 1941—1944 годах орудия использовали в 29 и 30 тяжёлых артиллерийских дивизионах. В 1943 году 4 орудия 107 K/10 были приспособлены под боеприпасы калибра 105 мм, и эти модифицированные орудия получили наименование 105 K/10.

Несмотря на широкое использование в финской армии трофейных орудий, ни одна 107-мм пушка образца 1910/1930 года финнами не была захвачена и использована.

Краткая тактико-техническая характеристика (ТТХ)

• Калибр, мм : 107
• Максимальный угол возвышения, градусов : 37
• Минимальный угол склонения, градусов : −5
• Угол горизонтального обстрела, градусов : 6
• Скорость транспортировки, км/ч : 6
• Максимальная дальность стрельбы, км : 12,5
• Снаряд унитарный. Вес около 21.7 кг.
• Гильза латунная длиной 444,5 мм и весом 3,07 кг.
• Поршневой затвор
• Метательный заряд в выстреле — 2,05 кг пороха С42 для начальной скорости 579 м/с.
• Максимальное давление в канале 2000 кг/см².

Ссылки

• [mega.km.ru/weaponry/encyclop.asp?TopicNumber=1545&rubr=100009 mega.km.ru/weaponry/]
• [web.archive.org/web/20070929145756/www.rustrana.ru/article.php?nid=8176 www.rustrana.ru]
• [www.kursk1943.mil.ru/kursk/tw/art/s_107-1910-30.html www.kursk1943.mil.ru]
• [www.soldat.ru/doc/mobilization/mob/table17.html Обеспеченность Красной Армии артиллерийскими орудиями на 22 июня 1941 г.]

Отрывок, характеризующий 107-мм пушка образца 1910 года

В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.