Concert for Diana
Поделись знанием:
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
| Concert for Diana | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанр |
разное |
| Годы проведения | |
| Страна | |
| Город | |
| Язык | |
| Тематика |
чествование памяти принцессы Дианы |
| [www.concertfordiana.com www.concertfordiana.com] | |
Concert for Diana (рус. Концерт для Дианы) — концерт памяти, организованный в честь Дианы, принцессы Уэльской. Он состоялся на новом стадионе Уэмбли (который был сдан в эксплуатацию 9 марта 2007 года) в Лондоне, 1 июля 2007 года. В этот день принцессе исполнилось бы 46 лет. Кроме того, в 2007 году также прошла памятная дата, посвященная 10-летию со дня её смерти (31 августа). Мероприятие было организовано сыновьями Дианы, принцем Уильямом и принцем Гарри, которые помогли организовать выступления многих всемирно известных певцов и артистов.
Концерт транслировался в 140 различных странах мира[1], с потенциальной аудиторией, насчитывающей 500 миллионов человек[2][3]. В декабре 2006 года 22 500 билетов поступили в продажу, все они были распроданы всего за 17 минут[1], в общей сложности на стадион Уэмбли пришли 63 000 человек, чтобы увидеть шоу и почтить память Дианы[1][4][5]. В конце шоу было показано смонтированное видео с кадрами маленькой Дианы, оно транслировалось под аккомпанемент песни Queen «These Are the Days of Our Lives»[6].
Концерт начался в 16:00 (по британскому летнему времени) и завершился примерно в 22:15 — во время концерта были две короткие паузы.
2х-дисковое издание, содержащее полную версию концерта, было выпущено на DVD 5 ноября 2007 года. Издание концерта на Blu-ray, включающее полную версию шоу и документальный фильм, поступило в продажу в ноябре 2008 года.
Содержание
Исполнители и объявляющие
Список исполнителей (в порядке выступления)
- Сэр Элтон Джон (первое выступление) — «Your Song»
- Duran Duran — «(Reach Up for the) Sunrise», «Wild Boys» и «Rio»
- Джеймс Моррисон — «You Give Me Something» и «Wonderful World»
- Лили Аллен — «LDN» и «Smile»
- Fergie — «Glamorous» и «Big Girls Don’t Cry»
- The Feeling — «Fill My Little World» и «Love It When You Call»
- Фаррелл Уильямс — «Drop It Like It’s Hot» и «She Wants To Move (Remix)»
- Нелли Фуртадо — «Say It Right», «I'm Like a Bird» и «Maneater»
- English National Ballet — «Лебединое озеро» (четвёртый акт)
- Status Quo — «Rockin' All Over the World»
- Джосс Стоун — «You Had Me» и «Under Pressure»
- Роджер Ходжсон — Supertramp Medley («Dreamer», «The Logical Song» и «Breakfast in America») и «Give a Little Bit»
- Orson — «Happiness» и «No Tomorrow»
- Сэр Том Джонс и Джо Перри — «Kiss», «I Bet You Look Good on the Dancefloor» и «Ain’t That A Lot of Love?» (вместе с Джосс Стоун)
- Уилл Янг — «Switch It On»
- Наташа Бедингфилд — «Unwritten»
- Брайан Ферри — «Slave to Love», «Make You Feel My Love» и «Let's Stick Together (расширенная версия)»
- Анастейша — «Superstar» из мюзикла Иисус Христос — суперзвезда
- Connie Fisher и Андреа Росс — «Memory» из мюзикла Кошки
- Андреа Бочелли — «The Music of the Night» из мюзикла Призрак Оперы
- Джош Гробан и Сара Брайтман — «All I Ask of You» из мюзикла Призрак Оперы
- Donny Osmond, Джейсон Донован и Lee Mead совместно с Chicken Shed Theatre Company — «Any Dream Will Do» из мюзикла Иосиф и его удивительный, разноцветный плащ снов
- Род Стюарт — «Maggie May», «Baby Jane» и «Sailing»
- Канье Уэст — «Gold Digger», «Touch the Sky», «Stronger», «Diamonds from Sierra Leone» и «Jesus Walks»
- P. Diddy — «I'll Be Missing You»
- Take That — «Shine», «Patience» и «Back for Good»
- Рики Джервейс — «Freelove Freeway» (вместе с Mackenzie Crook), «Chubby Little Loser» (sung unplanned due to Ricky having to unexpectedly fill time)
- Сэр Элтон Джон (второе выступление) — «Saturday Night's Alright For Fighting», «Tiny Dancer», «Are You Ready For Love»
Список объявляющих (в порядке выхода на сцену)
- Принц Уильям и Принц Гарри
- Сиенна Миллер и Деннис Хоппер
- Кифер Сазерленд
- Райан Сикрест, Саймон Ковелл и Рэнди Джексон
- Наташа Каплински
- Деннис Хоппер
- Фирн Коттон
- Джиллиан Андерсон
- Борис Беккер и Джон Макинрой
- Кэт Дили
- Пэтси Кенсит
- Джейми Оливер
- Дэвид Бекхем
- Бен Стиллер (обращение транслировалось на экране)
- Принц Уильям и Принц Гарри
- Рики Джервейс
- Нельсон Мандела (обращение транслировалось на экране)
- Билл Клинтон (обращение транслировалось на экране)
- Тони Блэр (обращение транслировалось на экране)
Напишите отзыв о статье "Concert for Diana"
Примечания
- ↑ 1 2 3 "[abcnews.go.com/Entertainment/wireStory?id=3083105 Kanye West, Rod Stewart to perform at Diana concert]". ABC News. Retrieved 1 July 2007.
- ↑ "[uk.news.launch.yahoo.com/dyna/article.html?a=/01072007/325/pop-stars-pay-tribute-princess-diana.html&e=l_news_dm Pop stars pay tribute to Princess Diana]". Yahoo News. Retrieved 1 July 2007.
- ↑ "[www.dailymail.co.uk/pages/live/articles/showbiz/showbiznews.html?in_article_id=465530&in_page_id=1773 Chelsy and Harry get close at the Diana concert ... but Kate and William keep their distance]". Daily Mail. Retrieved 1 July 2007.
- ↑ "[news.bbc.co.uk/2/hi/entertainment/6257986.stm Sir Elton launches Diana concert]". BBC News. Retrieved 1 July 2007.
- ↑ "[www.telegraph.co.uk/portal/main.jhtml?xml=/portal/2007/06/30/nosplit/ftfront130.xml The sons & the stars]". The Telegraph. Retrieved 1 July 2007.
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/entertainment/6259822.stm Old and new stars celebrate Diana] BBC. Retrieved 16 July 2011
Ссылки
- [www.concertfordiana.com/home/ Официальный сайт „Концерта для Дианы“: новости и информация]
Отрывок, характеризующий Concert for Diana
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
