Архангельская, Вера Константиновна

Вера Константиновна Архангельская
Дата рождения:	15 июля 1923(1923-07-15)
Место рождения:	с. Хоненёвка, Саратовская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти:	26 марта 2006(2006-03-26) (82 года)
Место смерти:	Саратов, Россия
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	филология, фольклористика, краеведение, русская литература
Место работы:	Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского
Учёная степень:	кандидат филологических наук
Учёное звание:	профессор
Научный руководитель:	Юлиан Григорьевич Оксман

Вéра Константи́новна Архáнгельская (15 июля 1923, с. Хоненёвка, Саратовская губерния — 26 марта 2006, Саратов) — российский литературовед, фольклорист, краевед, кандидат филологических наук (1952), доцент (1958), с 1995 года — профессор СГУ им. Н. Г. Чернышевского, с 1981 — заведующая кабинетом-лабораторией фольклора имени Т. М. Акимовой кафедры истории русской литературы и фольклора филологического факультета СГУ им. Н. Г. Чернышевского, не раз избиралась депутатом районного и городского Советов депутатов трудящихся, была членом исполкома районного Совета. Член Ученого совета музея Н. Г. Чернышевского и ЗНБ СГУ. Была учёным секретарем диссертационного совета по присуждению учёной степени доктора филологических наук при СГУ им. Н. Г. Чернышевского. В разные годы преподавала в Саратовском институте повышения квалификации и переподготовки работников образования и читала лекции в саратовском отделении Общества «Знание».

Биография

Жила и училась в городе Петровске. Росла в семье учителей. Её мама, Нина Дмитриевна (урождённая Покровская), была учительницей начальных классов, на её долю выпали немалые испытания, связанные с судьбой мужа, Константина Петровича Архангельского. Отец Веры Константиновны был незаурядным педагогом, руководил (директор) школой № 6 г. Петровска, преподавал на рабфаке; был организатором детского дома; участвовал в движении по ликвидации неграмотности в Саратовской области; работал как корреспондент газеты «Петровская коммуна». Во время гражданской войны Константин Петрович служил заместителем начальника штаба полка Двадцать седьмой стрелковой дивизии под командованием В. К. Путны. Демобилизовался он с должности адъютанта Саратовского полка. Константин Петрович называл себя «беспартийным большевиком», а более всего ценил свой учительский труд (преподавал, в основном, математику и русский язык). Арест Константина Петровича в 1937 г., третий по счету, осуждение по печально известной 58.10 статье и ссылка были для близких большим потрясением, и долгое время всеми владело убеждение, что произошедшая ошибка будет исправлена и правда восстановлена. Однако это случилось только в 1957 г. (отец Веры Константиновны был реабилитирован уже посмертно, умер в начале 1943 г.). Вскоре была уволена из школы мама В. К. Архангельской за «связь с мужем — врагом народа», оставлена без средств существования с тремя детьми на руках. После вмешательства Н. К. Крупской, которой было направлено письмо с описанием произошедшего, последовало её требование о немедленном восстановлении петровской учительницы на прежнем месте. Арест отца был не только потрясением для В. К. Архангельской, но и мерилом её смелости и нравственной стойкости. Всю свою жизнь она отстаивала его честное имя, что вызывало негативную реакцию со стороны «властных структур» разного уровня: «приглашали» и к начальнику Петровского отдела НКВД (впервые, когда ей было 14 лет), приходилось давать устные и письменные объяснения, в том числе за нежелание отказаться от отца. Эти события очень долго аукались в её судьбе, вплоть до конца 1950-х годов. Училась в школе успешно. С детства интересовалась биологией и поэтому первоначальным желанием было поступление в год окончания (1941 г.) ею средней школы в Куйбышевский сельскохозяйственный институт. С началом войны в Куйбышеве оставили только старшекурсников. Все иногородние вынуждены были разъехаться по домам. По возвращении в Петровск Вера Константиновна пошла работать на Петровскую МТС нормировщицей. В (1942 г.) поступила на заочное отделение историко-филологического факультета СГУ, сделав уже обдуманный выбор. В (1943 г.) перешла на первый курс очного отделения, чтобы полностью прослушать его программу. В годы учёбы в университете поступила в спецсеминар Татьяны Михайловны Акимовой. После окончания вуза (1948) Вера Константиновна поступила в аспирантуру к Ю. Г. Оксману. Темой диссертации, которую предложила Т. М. Акимова, стала «Повесть о детстве» писателя-земляка Ф. В. Гладкова. Т. М. Акимова сориентировала молодого исследователя на собирание и осмысление фольклорно-этнографических элементов, лежащих в основе этого автобиографического произведения. Изучение их источников и функций в повести определило научную новизну диссертации, которая была защищена не без трудностей в 1952 г. Работать на кафедру истории русской литературы и фольклора филологического факультета СГУ им. Н. Г. Чернышевского Архангельскую пригласил Евграф Иванович Покусаев. В 1953 г. старший преподаватель, с 1958 г. — доцент, с 1995 г. — профессор кафедры.

Научная и преподавательская деятельность

В сферу научных интересов В. К. Архангельской входили:

• Устное народное поэтическое творчество;
• История древнерусской литературы;
• История русской литературы XIX—XX веков;
• История русской поэзии XIX—XX веков;
• Вопросы творчества Ф. В. Гладкова;
• Вопросы творчества В. Г. Короленко;
• Взаимодействие литературы и фольклора;
• Краеведение;
• Этнография;
• Проблемы филологического образования.

В разные годы Вера Константиновна Архангельская читала курсы лекций по устному народному творчеству, русскому фольклору, истории древнерусской литературы, литературному краеведению, специальные курсы «Творчество В. Г. Короленко и русская литература», «Сказки Пушкина», «Ф. В. Гладков и русская литература». Под её руководством на филологическом факультете работал спецсеминар «Устное народное творчество» и кружок по фольклористике.

Архангельская В. К. — автор ряда научных работ. Под её редакцией издавались сборники научных трудов «Кабинет фольклора» (два выпуска, 2003 и 2005 гг.). Она была членом редколлегии межвузовского научного сборника «Фольклор народов РСФСР/России» (1974—1993) и издания [www.mincult.saratov.gov.ru/index.php Министерства культуры Саратовской области ] «Саратовский вестник». В. К. Архангельской принадлежат предисловия и примечания к книгам А. П. Скафтымова, Т. М. Акимовой, А. Н. Минха, П. Н. Петрова, статьи в авторитетных изданиях Академии наук, например, Института русской литературы Пушкинский Дом — «[lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10331 Русский фольклор]», Института мировой литературы имени Горького — «Литературное наследство» и др. Из-под её пера в соавторстве с В. А. Бахтиной и Т. М. Акимовой вышла книга, рекомендованная для вузов страны, «Русское народное поэтическое творчество»(М.: Высшая школа, 1983). Многие годы В. К. Архангельская была организатором и руководителем фольклорных экспедиций в Пошехонье (Талдомский район Московской области), Карабиху, Тарханы, Спасское-Лутовиново, Вилюйск, Ясную Поляну, нижегородское Григорово, села Саратовской области. Ею были подготовлены несколько изданий сборников «Саратовские частушки» (1958, 1961, 1968, 1994). Вера Константиновна была первым исследователем, опубликовавшим монографическую работу о беллетристах-народниках как этнографах «Очерки народнической фольклористики» (Саратов, 1976). Монографические работы В. К. Архангельской снискали высокую оценку коллег по исследовательскому цеху не только в России, но и за рубежом. Ряд исследований Архангельской стали составными частями электронных коллекций университетов США и Европы. Совместно с Т. М. Акимовой изданы: «Революционная песня в Саратовском Поволжье: очерки исторического развития» (Саратов, 1967), «Песни, сказки, частушки Саратовского Поволжья» (Саратов, 1969). Работа «Народническая беллетристика» была высоко оценена коллегами и вошла в академическое издание «Русская литература и фольклор: (конец XIX века)» (Л., 1987. С. 195—274).

Культурно-просветительская деятельность

Вера Константиновна Архангельская выступала с лекциями и беседами в саратовских школах, библиотеках, музеях. Была неизменным участником и соорганизатором заседаний [socnt.ru/pages/glavnaya/glavnaya.html Саратовского областного центра народного творчества], деятельным участником, научным консультантом и соорганизатором Научных конференций и других мероприятий, посвященных краеведению, фольклористике и этнографии Саратовского государственного областного музея краеведения и его филиала музея этнографии.

Ссылки

• [www.sgu.ru/node/20313 В. К. Архангельская на сайте sgu.ru]
• Статья Л. Г. Горбуновой о В. К. Архангельской в книге: Литературоведы Саратовского университета, 1917—2009 : материалы к биобиблиографическому словарю / сост.: В. В. Прозоров, А. А. Гапоненков; под ред. В. В. Прозорова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2010. С. 29-31.
• Книга о В. К. Архангельской: [library.sgu.ru/uch_lit/79.pdf Вера Константиновна Архангельская. К 50-летию научно-педагогической деятельности [Электронный ресурс]: биобилиогр. материалы / отв. ред. Ю. Н. Борисов. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2003. 64 с.: ил.
• [library.sgu.ru/uch_lit/80.pdf Кабинет фольклора. Статьи, исследования и материалы [Электронный ресурс]: сб. науч. тр. / под ред. В. К. Архангельской. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. [Вып. 1.] 96 с. Библиогр.: с. 92-94. ISBN 5-292-02920-3.
• [library.sgu.ru/uch_lit/81.pdf Кабинет фольклора. Статьи, исследования и материалы [Электронный ресурс]: сб. науч. тр. / редкол.: В. К. Архангельская (отв. ред.) [и др.]. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005. Вып. 2. 132 с. Библиогр.: с. 118—120. ISSN 1815-9990.
• [www.starover.religare.ru/article5989.html Некрологическое известие о кончине В. К. Архангельской на сайте «Староверы»]

Отрывок, характеризующий Архангельская, Вера Константиновна

– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.