Вальц, Юрий Владимирович

Юрий Владимирович Вальц
Дата рождения	26 марта 1897(1897-03-26)
Место рождения	город Новоукраинка, ныне Кировоградская область
Дата смерти	6 апреля 1942(1942-04-06) (45 лет)
Место смерти	Изюмский район, Харьковская область
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1915 — 1942 годы
Звание
Командовал	51-й кавалерийский полк 70-й кавалерийский полк Тамбовское кавалерийское училище 54-я кавалерийская дивизия 2-й кавалерийский корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Первая советско-финская война Гражданская война в России Советско-польская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Юрий Владимирович Вальц (26 марта 1897 года, город Павловск, Херсонская губерния, Российская империя — 6 апреля 1942 года, южнее города Изюм, Харьковская область, СССР) — советский военный деятель, полковник красной армии (1936 год), погиб в бою в Великую отечественную войну.

Начальная биография

Юрий Владимирович Вальц родился 26 марта 1897 года в городе Павловске (ныне — Новоукраинка Кировоградской области).

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В ноябре 1915 года был призван в ряды Русской императорской армии и направлен рядовым в 9-й запасной кавалерийский полк, дислоцированный в Петрограде. В январе 1918 года в чине младшего унтер-офицера был демобилизован из рядов армии. В марте того же года вступил в ряды РККА, после чего, находясь на должностях помощника начальника пулемётной команды кавалерийского полка и командира конно-пулемётного взвода кавалерийского дивизиона в составе 2-й Петроградской стрелковой дивизии, по июнь того же года принимал участие в боевых действиях против финнов в Карелии.

В мае 1919 года Вальц был назначен на должность командира эскадрона в составе 2-го Башкирского кавалерийского полка (Башкирская кавалерийская дивизия), после чего с октября по ноябрь того же года участвовал в боевых действиях против войск под командованием генерала Н. Н. Юденича под Петроградом.

С мая 1920 года, находясь на должностях командира эскадрона и временно исполняющего должность помощника командира кавалерийского полка по строевой части в составе 8-й стрелковой дивизии, принимал участие в боевых действиях во время советско-польской войны. Во время отхода через реку Березина был ранен в голову.

В июне 1920 года был назначен на должность начальника отделения конского запаса Северо-Кавказского военного округа и Донской области, а в ноябре того же года — на должность начальника сборного пункта слабосильных лошадей.

Межвоенное время

В сентябре 1921 года был направлен на учёбу в Высшую кавалерийскую школу, дислоцированную в Петрограде, после окончания которой с сентября 1923 года служил в составе 9-й Крымской кавалерийской дивизии на должностях командира взвода 51-го кавалерийского полка, начальника административной части штаба дивизии, начальника штаба и временно исполняющего должность командира 51-го кавалерийского полка.

В октябре 1925 года Вальц был направлен на учёбу на штабные курсы при Одесской кавалерийской школе, после окончания которых в сентябре 1926 года был назначен на должность начальника штаба 20-го Сальского кавалерийского полка в составе 4-й кавалерийской дивизии, а в мае 1930 года — на должность командира 70-го кавалерийского полка в составе 4-й отдельной кавалерийской бригады.

В ноябре 1931 года был направлен на учёбу на отделение старшего комсостава кавалерийских курсов усовершенствования командного состава в Новочеркасске, которое закончил в июне 1932 года. В феврале 1934 года был назначен на должность командира полка курсантов Объединённой Краснознаменной кавалерийской школы, в январе 1936 года — на должность помощника начальника по учебно-строевой части Тамбовского кавалерийского училища, а в июне 1940 года — на должность начальника этого училища.

Великая Отечественная война

С началом войны полковник Юрий Владимирович Вальц в июле 1941 года был назначен на должность командира 54-й кавалерийской дивизии в составе Орловского военного округа. С 22 ноября того же года состоял в распоряжении Главного управления кадров НКО с прикомандированием к Инспекции кавалерии Красной Армии.

В декабре 1941 года был назначен на должность начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса (Западный фронт). Со 2 по 20 февраля 1942 года временно командовал этим корпусом, который 28 февраля после 500-километрового марша вышел в тыл противник, где наряду с соседями вёл боевые действия по разгрому александропольской группировки противника. После освобождения города Александрополь корпус не сумел удержать рубеж, вследствие чего не выполнил боевую задачу.

В апреле 1942 года Вальц был назначен на должность заместителя командира 5-го кавалерийского корпуса, который в составе Южного фронта вёл тяжёлые оборонительные боевые действия южнее города Изюм (Харьковская область). В ходе боя 6 апреля 1942 года полковник Юрий Владимирович Вальц погиб.

Награды

• Орден Красной Звезды;
• Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»;
• Наградное оружие (револьвер).

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 48—49. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Вальц, Юрий Владимирович

– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…