Война в воздухе

Война в воздухе
The War in the Air
обложка первого издания романа
Автор:	Герберт Уэллс
Жанр:	Научная фантастика
Язык оригинала:	Английский
Оригинал издан:	1908
Издатель:	George Bell & Sons
[www.lib.ru/INOFANT/UELS/warinair.txt Электронная версия]

Эта статья — о литературном произведении. О виде боевых действий см. Воздушная война.

«Война в воздухе» — роман английского писателя Герберта Уэллса, написанный в 1907 году и опубликованный в 1908 году. Роман интересен своими предсказаниями, в частности предсказанием мировой войны, воздушных боёв и бомбардировок городов.

Описание мира

Мировая война начинается в 1910-е годы. В этом разделе описан литературный мир на момент её начала.

Монорельс

Вытеснил обычные железные дороги. Густая сеть монорельсов (в том числе один над Ла-Маншем) покрывает все сколько-нибудь развитые страны. В городах монорельсы строят на опорах.

Автомобили

Широко распространены. Большинство современных автомобилей — двухколёсные, хотя ещё встречаются устаревшие трёх- и четырёхколёсные автомобили.

Лошади

Очень редки. Главный герой, когда едет с друзьями на загородный пикник, встречает по дороге множество автомобилей и велосипедов, но лишь двух лошадей.

Воздушные шары

Полёты на аэростатах одно время были очень популярным развлечением, затем интерес к ним несколько ослаб.

Самолёты и дирижабли

Из-за того что долгое время не удавалось создать сколько-нибудь безопасный самолёт, интерес к ним угас. Затем, благодаря полёту Баттериджа (см. ниже), он вновь вспыхнул. Ходят слухи (впоследствии оказывающиеся верными), что армиям Великобритании и других стран удалось создать управляемые, безопасные военные самолёты.

При полёте самолёты машут крыльями. Лететь по горизонтали они не могут: или набирают высоту, или, при выключенном моторе, планируют.

Армии разных стран разрабатывают новые модели самолётов и дирижаблей в строжайшей тайне друг от друга; таким образом, к началу войны ни одна страна не знает ни возможностей, ни численности ВВС своих противников.

Самолёт Баттериджа

К тому времени, когда все потеряли веру в возможность создать безопасный самолёт, английский изобретатель Альфред Баттеридж отправил в редакции газет письмо с обещанием продемонстрировать полёт на хорошо управляемом, безопасном самолёте. Очень немногие газеты опубликовали письмо никому не известного изобретателя. В назначенный день Баттеридж на протяжении многих часов летал на своём самолёте, проделав путь в сотни миль. Его полёт стал сенсацией и вновь пробудил интерес к летательным аппаратам тяжелее воздуха.

После полёта Баттеридж разобрал свой самолёт на части, которые спрятал в разных местах. Устройство держит в секрете. В течение длительного времени пытался продать чертежи Великобритании, но не сумел добиться устраивающих его условий. Затем он объявил, что ведёт переговоры с США.

Международное положение

Германия собирается захватить мир, используя свои дирижабли, а также перемещаемые дирижаблями летательные аппараты «драхенфлигер» (наподобие планера), способные разбомбить любой город. Её план — угрожая бомбёжками, вынудить к сдаче сначала США, а потом Великобританию и другие страны. Главный сторонник плана — принц Альберт. Единственное, что беспокоит Германию — изобретение Баттериджа.

Сюжет

Английский подросток Берт Смоллуэйз, сын фермера, устраивается работать в пункт проката велосипедов, потом становится его совладельцем. Дела идут всё хуже, и компаньоны решают бросить бизнес, приносящий им только убытки и долги. Деньги они хотят зарабатывать пением на курортах. Когда Берт и его компаньон приезжают на пляж и начинают петь, к берегу спускается аэростат. В гондоле — Баттеридж. Он просит, чтобы кто-нибудь помог вынести его даму, которой стало дурно. Берт вызывается помочь, нечаянно накреняет корзину, и Баттеридж со своей спутницей падают в воду. Аэростат с Бертом взмывает в воздух. На борту Берт находит чертежи Баттериджа, а также его верхнюю одежду, провизию и вино. Берт летит больше суток. К вечеру следующего дня воздушный шар теряет высоту. Когда он пролетает над базой немецких ВВС, немцы выстрелами в баллон заставляют аэростат приземлиться.

На базе Берта принимают за Баттериджа, поскольку он в одежде знаменитого изобретателя и в его воздушном шаре. Берт решает не раскрывать, кто он в действительности, а попытаться получить деньги. Его провожают в дирижабль — флагман немецкого воздушного флота, который летит атаковать США. Берту, изучавшему в школе черчение и имеющему опыт в починке велосипедов, удаётся разобраться в некоторых чертежах. Вскоре его разоблачают. Поскольку чертежи не его, Берту не платят за них ничего, более того, его судят за обман. Но так как благодаря Берту немцы получили бесценные чертежи, его не выбрасывают за борт, а разрешают остаться.

Дирижабль летит в США. По пути он топит американские броненосцы. С этого момента все броненосцы становятся бесполезными: их слишком легко разбомбить с воздуха. Прилетев в Нью-Йорк, немецкие воздушные суда бомбёжками заставляют город сдаться. Городские власти вывешивают белый флаг, но не могут принудить к повиновению граждан (большинство нью-йоркцев носят оружие, и даже в мирное время в городе были районы, где полиция не появлялась). Дирижабли не могут высадить никакие оккупационные силы. Горожане начинают в массовом порядке вывешивать национальные флаги, стреляют по спускающимся дирижаблям, при посадке дирижаблей уничтожают дирижабли и команду. Ответом становятся всё более тяжёлые бомбардировки, вплоть до полного разрушения Бродвея. И в дальнейшем война ведётся по тому же сценарию: дирижабли могут нанести какой угодно ущерб городу или принудить власти к сдаче, но полностью захватить город не могут. Поэтому никакая воздушная операция не приводит к определённому результату.

США высылают свой воздушный флот против немецкого. В бою весь американский флот уничтожен, а немецкому нанесён значительный ущерб. Дирижаблю, на котором летит Берт, несмотря на тяжёлые повреждения, удаётся сесть на Лабрадоре. Тем временем в войну включаются всё новые страны: Германия нападает на Англию и Италию, а Швейцария присоединяется к Германии. Затем на воюющую Европу нападают объединившиеся Китай и Япония, построившие, как оказалось, огромную армаду самолётов и дирижаблей (к тому же лучших, чем европейские), и бывшие враги объединяются, чтобы дать отпор азиатам, но без особого успеха. В странах рушится нормальная жизнь, рвётся связь между населёнными пунктами, население перестаёт подчиняться властям. Когда правительства понимают, что необходимо заключить мир, они уже не могут собраться вместе, чтобы подписать договор.

После долгих приключений Берт доставляет чертежи Баттериджа (который, лишившись чертежей, умер от инфаркта) президенту США. Самолёт Баттериджа уравнивает силы. В Японии и Китае население свергает власть. Начинается хаос и война всех против всех. Поскольку и дирижабли, и самолёты просты в изготовлении, правительства, партизанские отряды и банды продолжают их строить в больших количествах, и бомбёжки городов не прекращаются. Выходят из обращения сначала чеки, затем ассигнации, и наконец серебро. Золото к этому моменту находится в разбомбленных банках или разграблено. Когда бомбёжки прекращаются, остаются лишь небольшие общины, живущие на технологическом уровне, в лучшем случае, средневековья. В довершение множество людей гибнет от эпидемии «пурпурной смерти».

Берту удаётся приплыть на корабле в Англию и добраться до родной деревни. Он убивает Билла, узурпировавшего власть, за то что тот домогался его любимой девушки. Берт женится на своей девушке, и они доживают до старости. Жена рожает Берту 11 детей, из которых выживают 7.

Отрывок, характеризующий Война в воздухе

Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.