Грендаль, Владимир Давыдович

Владимир Давыдович Грендаль
Дата рождения	22 марта 1884(1884-03-22)
Место рождения	Свеаборг, Финляндия, Российская империя
Дата смерти	16 ноября 1940(1940-11-16) (56 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1911—1940
Звание
Командовал	1-й морской тяжёлый артиллерийский дивизион, 49-я, 142-я и 150-я стрелковые дивизии 7-й армии 13-я армия
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война, Советско-финская война (1939—1940)
Награды и премии
Связи	Грендаль, Дмитрий Давыдович

Влади́мир Давы́дович Гренда́ль (22 марта 1884, Свеаборг, Финляндия — 16 ноября 1940, Москва) — российский и советский военный деятель, учёный-артиллерист. Генерал-полковник артиллерии (1940).

Семья

Из дворянской семьи шведского происхождения. Брат — Дмитрий Давыдович Грендаль, генерал-лейтенант авиации, заместитель начальника штаба ВВС по разведке.

Образование

Окончил Псковский кадетский корпус (1902), Михайловскую артиллерийскую академию(1911). Профессор (1939).

Офицер-артиллерист

Кадровый офицер артиллерии русской армии. Участник Первой мировой войны, командовал 1-м морским тяжёлым артиллерийским дивизионом, участвовал в обороне Риги в 1917, полковник.

Участие в Гражданской войне

С 1918 служил в Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), вступил в неё добровольно. Участвовал в Гражданской войне: был начальником артиллерийской школы командного состава армий Южного фронта, в 1918-1919 — инспектор артиллерии Южного фронта, в 1920 — Юго-Западного фронта. По его инициативе во время боёв против белой армии генерала П. Н. Врангеля на Каховском плацдарме впервые в истории артиллерии была применена специальная система артиллерийской противотанковой обороны. При его участии был издан приказ по войскам Юго-Западного фронта от 9 сентября 1920, в котором отмечалось: Первенствующая роль в борьбе с танками бесспорно принадлежит артиллерии, и при всяких других средствах участие артиллерии обязательно. Действия красной артиллерии против танков и бронемашин носили успешный характер.

Один из руководителей артиллерии РККА

После окончания войны был начальником артиллерии Киевского и Петроградского военных округов, с 1923 занимал пост начальника Артиллерийской академии РККА. Был сторонником улучшения теоретической подготовки слушателей, сближения академии и войск, полагал, что «техника и тактика неотделимы» и «немыслим строевой высококвалифицированный артиллерист без самого широкого технического образования». Считал, что академия должна давать всем слушателям широкое физико-математическое образование, значительное внимание уделял преподаванию иностранных языков. Был противником учреждения в академии строевого факультета, который, однако, был создан в 1924 решением президиума Высшего академического совета (одновременно с закрытием баллистического факультета).

В 1925—1934 — заместитель инспектора, инспектор артиллерии РККА. Знаменитый конструктор-артиллерист Василий Гаврилович Грабин высоко оценивал его деятельность в качестве одного из руководителей артиллерии РККА. По его словам,

Грендаль — человек, оказавший огромное влияние на развитие советской ствольной артиллерии, воспитавший целое поколение артиллеристов и конструкторов артиллерийских систем. Порой даже не подозревая о том, Грендаль всегда был верным и влиятельным союзником нашего КБ. Без его прямого или косвенного вмешательства судьба многих наших пушек сложилась бы, вероятно, совсем по-другому. Лично познакомиться с Владимиром Давыдовичем Грендалем мне пришлось в середине тридцатых годов, когда полевые пушки нашего КБ начали завоёвывать «права гражданства», но имя его я впервые услышал одновременно с первыми артиллерийскими терминами. Для меня, как и для многих молодых краскомов или слушателей академии, Грендаль был фигурой героической, окружённой легендами.

В конце 1929 — начале 1930 почти все сотрудники артиллерийской инспекции, управления и научного комитета были арестованы по обвинению в организации военного заговора. Грендаль, считавшийся по версии ОГПУ одни из руководителей заговора, также был арестован, но вскоре освобождён (десять проходивших по этому делу военнослужащих были расстреляны, ряд других приговорены к различным срокам лишения свободы).

В 1932 был освобождён от должности инспектора артиллерии и назначен заместителем инспектора, а затем переведён на ещё менее значительный пост заместителя начальника Управления военных приборов. Официально снятие Грендаля с ключевого поста в системе советской артиллерии было мотивировано «состоянием здоровья», но в реальности речь шла об опале. В 1935—1937 преподавал в Военной академии имени М. В. Фрунзе, в 1937 — начальник кафедры артиллерии в этом учебном заведении. В 1935 ему было присвоено звание комдива.

С января 1938 до кончины — заместитель начальника Главного артиллерийского управления (ГАУ) командарма 1-го ранга Г. И. Кулика и председатель Артиллерийского комитета. Был произведён в комкоры. Являлся председателем правительственных комиссий по приему и испытаниям новых орудий. В. Г. Грабин вспоминал:

Испытания, программа которых составлялась при участии Грендаля, всегда были весьма тщательны и преследовали одну цель: выявить объективную ценность орудия. И если пушка выдерживала этот строгий экзамен, то её рекомендовали на вооружение, независимо от того, нравилась она кому-нибудь или не нравилась.

Военный учёный

Видный военный теоретик. По словам маршала артиллерии Николая Дмитриевича Яковлева, В. Д. Грендаля я с полным основанием считал своим учителем, ибо по его книгам по артиллерии и другим печатным трудам в своё время проходило моё командирское становление. В разработанном под руководством Грендаля труде «Артиллерия в основных видах боя» (1940) нашли отражение наиболее прогрессивные взгляды на роль и значение артиллерии в будущей войне и высказаны практические рекомендации по её боевому применению, что имело большое значение в ходе Великой Отечественной войны.

Участие в советско-финской войне

Участник советско-финской войны 1939—1940. Прибыл на фронт в качестве представителя ГАУ. Однако 4 декабря 1939 Грендаль, никогда не командовавший пехотными войсками, был неожиданно назначен командующим оперативной группой из трёх стрелковых дивизий (49-й, 142-й и 150-й), наступавших на Кексгольмском направлении и входивших в состав 7-й армии. Эта группа (называвшаяся «группой Грендаля») первой из войск 7-й армии 5 декабря вышла к левому флангу «линии Маннергейма», а 6 декабря с ходу форсировала ещё не замёрзшую реку Тайпален-йоки и создала плацдарм на её северном берегу. По воспоминаниям будущего Главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова,

в процессе этого очень трудного и сложного боя (атака с ходу УР, с форсированием крупной реки) В. Д. Грендаль, опираясь на наскоро импровизированный штаб, проявил себя отличным организатором боя и волевым, твердым командиром. Одновременно он показал и в этом бою присущую ему исключительную храбрость, появляясь в кризисные моменты боя на самых опасных местах, отдавая необходимые приказания и воодушевляя личным примером командиров и бойцов.

Прорвать «линию Маннергейма» не удалось, но энергичные действия Грендаля (хотя и при больших потерях личного состава) не остались незамеченными высшим руководством страны — особенно на фоне неудач многих других командиров РККА в начальный период войны. В результате, когда оперативная группа Грендаля был развёрнута в новую 13-ю армию, он 26 декабря 1939 был назначен командующим этой армией, в состав которой входили 9 стрелковых дивизий, 6 артполков РГК, 3 корпусных артполка, 2 отдельных артдивизиона, 1 танковая бригада, 2 отдельных батальона тяжелых танков, 1 кавалерийский полк, 5 авиаполков. 16 января 1940 Грендалю было присвоено воинское звание «командарм 2-го ранга» (соответствует генерал-полковнику).

13 февраля 1940, после перегруппировки, 13-я армия возобновила наступление, которое развивалось в крайне сложных условиях, с большими потерями и при упорном сопротивлении финских войск. 21 февраля удалось прорвать первую, а 29 февраля — вторую (из трёх) линию обороны финских войск. Однако Ставка не была удовлетворена темпами наступления армии Грендаля и тем, что на её участке фронта полностью прорвать «линию Маннергейма» так и не удалось (впрочем, намеченные сроки срывали и корпуса, входившие в состав 7-й армии). 2 марта Грендаль был снят с должности командующего 13-й армией и назначен командующем артиллерией Северо-Западного фронта, на котором и оставался вплоть до окончания боевых действий (впрочем, и при новом командующем армия за оставшиеся две недели не смогла прорвать «линию Маннергейма»). Общие потери 13-й армии за период с 26 декабря 1939 по 13 марта 1940 составили 61,2 % от списочного состава, при этом погибли и пропали без вести 20 704 бойца и командира (14,2 % от списочного состава).

Сам Грендаль на совещании, посвящённом итогам войны, утверждал:

Трёхмесячная борьба на Тайпаленском секторе … хотя и не привела к концу войны к полному прорыву этого участка линии Маннергейма (для этого не было достаточно средств), но вследствие высокой активности наших войск постоянно держала противника здесь в большом напряжении, приковывала его значительные силы, отвлекала внимание от действительного направления нашего главного удара.

Последние месяцы жизни

В середине июня 1940 был направлен в Одесский военный округ для того, чтобы координировать подготовку артиллерии округа к операции по занятию Бессарабии. После официального введения в РККА генеральских званий в 1940 году — генерал-полковник артиллерии (один из двух — вместе с Н. Н. Вороновым — военачальников, которым было присвоено это звание). Умер в Москве от рака лёгких.

Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награды

• Орден Ленина за заслуги во время советско-финской войны
• Орден Красного Знамени за Гражданскую войну
• Орден Красной Звезды
• Медаль «ХХ лет РККА».

Труды

Автор многих научных работ по стрельбе и боевому применению артиллерии, в том числе:

• Уточнённая стрельба. М., 1925.
• Огонь артиллерии. М., 1926.
• Полевая служба артиллерийского командования и штабов. М., 1927 (соавтор — П. Бржевский)
• Артиллерия в основных видах боя. М., 1940.

Библиография

• Вопросы тактики в советских военных трудах (1917—1940). M , 1970, с. 209,
• Воронов H. Н. Выдающийся артиллерист — «Военно-исторический журнал», 1963, № 12

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1984 Грендаль, Владимир Давыдович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.hrono.ru/biograf/grendal.html Биография]
• [www.rkka.ru/docs/zimn/z7.htm Выступление на совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии]
• [www.rus-sky.org/history/library/w/w04.htm Потери РККА в советско-финской войне]
• [www.around.spb.ru/finnish/linja/stepakov.php О советско-финской войне]
• [militera.lib.ru/memo/russian/yakovlev-nd/02.html Яковлев Н. Д. Об артиллерии и немного о себе]
• [www.victory.mil.ru/lib/books/memo/ivanov_sp/02.html Иванов С. П. Штаб армейский, штаб фронтовой]
• [www.rkka.ru/oper/finn/mart.htm Стальной потоп]
• [web.archive.org/web/20020907005956/www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/T/TimchenkoJaJu/golgofa/razd1-2.html Арест В. Д. Грендаля]
• [arvsn.mil.ru/history/histor3_1.html История Военной академии РВСН имени Петра Великого]
• [nvo.ng.ru/history/2000-05-12/5_general.html О генерале Дмитрии Грендале]

Отрывок, характеризующий Грендаль, Владимир Давыдович

Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.