Гайнау, Юлиус Якоб фон

Юлиус Якоб фон Гайнау
Julius Jakob von Haynau
Юлий Якоб фон Гайнау. Литография Иозефа Крихубера.
Дата рождения	14 октября 1786(1786-10-14)
Место рождения	Кассель
Дата смерти	14 марта 1853(1853-03-14) (66 лет)
Место смерти	Вена
Принадлежность	Австрийская империя Австрийская империя
Звание	фельдцейхмейстер
Сражения/войны	Война третьей коалиции, Война пятой коалиции, Война шестой коалиции, Австро-итальянская война 1848—1849, Подавление Венгерского восстания 1848—1849
Награды и премии

Юлиус Якоб фон Гайнау (нем. Julius Jakob von Haynau; 14 октября 1786 — 14 марта 1853) — австрийский фельдцейхмейстер (1849), участник подавления Венгерского восстания 1848—1849 годов.

Биография

Юлиус Якоб фон Гайнау — внебрачный сын курфюрста Гессен-Касселя Вильгельма I и его возлюбленной Розы Доротеи Риттер, родился 14 октября 1786 года в Касселе. Детство провёл с матерью в замке Бабенхаузен.

В 1801 году вступил в австрийскую службу и сражался в кампании 1805 года против Наполеона, за отличие был произведён в капитаны.

Затем Гайнау участвовал в войне 1809 года, в чине майора и должности батальонного командира находился в походах 1813—1815 годов, выделяясь храбростью и предприимчивостью.

Во время австро-итальянской войны 1848 года Гайнау был уже фельдмаршал-лейтенантом и командиром дивизии. Будучи комендантом крепости Вероны, он по собственной инициативе выслал ночью 25 июля бригаду во фланг итальянцев, чем содействовал победе при Соммакампанье. За это дело он был награждён Командорским крестом ордена Марии Терезии. 29 апреля 1849 года российский император Николай I пожаловал ему орден св. Георгия 4-й степени (№ 8140 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

В июне 1849 году Гайнау принял командование над армией, действовавшей против венгерских повстанцев, получил чин фельдцейхмейстера. Показал себя способным, энергичным и искусным вождём, нанес венграм несколько поражений при Раабе, Коморне, Сегеде и Темешваре. Получил по окончании кампании Орден Андрея Первозванного (13(25)августа 1849 года) и Большой крест ордена Марии Терезии (26 марта 1850 года).

Однако расстрел Гайнау 13 пленных венгерских генералов и первого венгерского премьер-министра Лайоша Баттьяни возбудил к нему всеобщую ненависть в Венгрии, и, несмотря на все свои военные удачи, в 1850 году Юлиус Якоб фон Гайнау вынужден был уйти в отставку.

Находясь в отставке он предпринял путешествие по Европе, но из-за своей репутации палача практически везде принимался очень плохо, причём во время его нахождения в Лондоне и Брюсселе оскорбления в адрес Гайнау приводили к дипломатическим скандалам.

Юлиус Якоб фон Гайнау скончался 14 марта 1853 года, похоронен в Граце.

Награды

• Военный орден Марии Терезии, большой крест (26.03.1850)
• Военный орден Марии Терезии, командорский крест (1848)
• Королевский венгерский орден Святого Стефана, большой крест
• Австрийский орден Леопольда, командорский крест
• Орден Железной короны 1-го класса
• Военный орден Максимилиана Иосифа, большой крест (Королевство Бавария)
• Королевский Гвельфский орден, большой крест (Королевство Ганновер)
• Орден Золотого льва, большой крест (Гессен-Кассель)
• Орден «За военные заслуги» (Гессен-Кассель, 14.03.1814)
• Орден Святого Януария (Королевство Обеих Сицилий)
• Орден Святого Андрея Первозванного (Россия, 13(25).08.1849)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (Россия, 29.04(11.05).1849)
• Орден Святого Александра Невского (Россия, 13(25).08.1849)
• Орден Белого орла (Россия, 13(25).08.1849)
• Орден Святой Анны 3-й степени (Россия)

Источники

• Гайнау, Юлий-Яков, барон // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
• Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 11, Duncker & Humblot, Leipzig 1880, S. 160 f.

Отрывок, характеризующий Гайнау, Юлиус Якоб фон

Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.