Готфрид II (герцог Нижней Лотарингии)

Годфрид Бородатый нем. Gottfried der Bärtige
граф Вердена
1025 — 1069
Предшественник:	Людовик I де Шини
Преемник:	Годфрид III Горбатый
герцог Верхней Лотарингии
1044 — 1047
Предшественник:	Гозело I
Преемник:	Адальберт Эльзаский
герцог Нижней Лотарингии
1065 — 1069
Предшественник:	Фридрих II Люксембургский
Преемник:	Годфрид III Горбатый
маркграф Тосканы
1054 — 1069
(под именем Готфрид I)
Соправитель:	Беатрис де Бар (1052 — 1056)
Предшественник:	Бонифаций III
Преемник:	Годфрид III Горбатый
герцог Сполето
1057 — 1069
Соправитель:	Беатрис де Бар (1052 — 1056)
Предшественник:	Беатрис де Бар
Преемник:	Годфрид III Горбатый и Матильда Тосканская
маркграф Антверпена
1044 — 1045
(под именем Готфрид III)
Рождение:	997/1020
Смерть:	30 декабря 1069(1069-12-30) Верден
Род:	Вигерихиды
Отец:	Гозело I Лотарингингский
Супруга:	1) Дода 2) Беатриса де Бар
Дети:	от 1-го брака сыновья: Годфрид Горбатый и сын дочери: Юдит, Ида и Вильтруда

Годфрид II Бородатый (нем. Gottfried der Bärtige; ок. 997/1020 — 30 декабря 1069) — старший сын Гозело I, герцога Верхней и Нижней Лотарингии; герцог Верхней Лотарингии в 1044—1047 годах, и Нижней Лотарингии в 1065—1069 годах, регент маркграфства Тосканы в 1054—1069 годах, герцог Сполето с 1057 года.

Биография

Борьба за Лотарингию

Годфрид при жизни отца был графом Вердена с 1040 года и маркграфом Антверпена. В 1044 году после смерти Гозело император Генрих III, желая ослабить Лотарингию, разделил герцогство между двумя сыновьями герцога. Годфриду досталась Верхняя Лотарингия, а Нижняя Лотарингия — его брату Гозело II. Этот раздел вызвал крупное восстание лотарингской знати, которое возглавил Готфрид Бородатый, стремившийся объединить Лотарингию под своей властью.

Годфрид вёл переговоры о союзе с Генрихом Французским, но в сентябре 1044 года он был лишён императором Генрихом Верхней Лотарингии. Также император лишил Годфрида графства Верден, передав его Ричарду епископу Вердена. Герцог Годфрид попал в плен в июле 1045 года, и был заключен в замке Гибихенштайн близ Галле. Весной 1046 года, оставив в заложниках сына, он был освобожден и вновь стал герцогом. В 1046 году, узнав о том, что его сын умер, а преемником его брата в Нижней Лотарингии император назначил Фридриха Люксембургского, Годфрид вторично восстал. Его поддержали Дирк IV, граф Голландии, и Балдуин V, граф Фландрии. Граф Дирк напал на Камбре, Утрехт и Льеж, а Годфрид Бородатый и граф Балдуин разорили королевский дворец в Нимвегене и дотла сожгли город Верден вместе с соборной церковью св. Марии 25 октября 1046 года. В ответ на это в начале 1047 года император конфисковал у Годфрида Верхнюю Лотарингию и передал права на неё Адальберту, графу Меца. Адальберт в борьбе с Годфридом Бородатым погиб в следующем году, а его наследником стал брат Герхард.

Лишь в 1049 году, после призыва папы римского Льва IX, Годфрид признал своё поражение. Тьерри, епископ Вердена, возвратил Годфриду графство Верден после того, как тот покаялся в своих действиях.

Итальянский период

Годфрид Бородатый переехал в Италию, где он вновь постарался возвыситься благодаря второму браку в 1054 году со своей родственницей Беатрисой де Бар, вдовой Бонифация III Тосканского (матерью Матильды, с которой он обручил своего сына Годфрида Горбатого). Император Генрих III, недовольный этим его втором браком (он утверждал, что брак был заключен без его согласия и поэтому был недействителен), разжигал восстание против него во Флоренции. Император, прибыв в Италию, потребовал к себе молодожёнов, но на встречу прибыла лишь Беатриса. Генрих приказал всех арестовать, но удалось пленить и заключить в тюрьму в Германии лишь Беатрису и её детей от первого брака, Фредерика и Матильду. Вскоре в тюрьме Фредерик умер. Годфрид бежал из Италии и нашёл временное убежище в Лотарингии. Его вновь поддержал Балдуин, граф Фландрии, напавший на Трир и Неймеген. Генрих в ответ вторгся во Фландрию и разорил Лилль и Турнэ.

После того, как в 1056 году умер император Генриха III, Балдуин прекратил поддерживать Годфрида против нового императора, а в 1057 году Годфрид примирился с императором (ему вернули жену и падчерицу). Годфрид Бородатый расширил свою власть в Италии. Он способствовал тому, что в 1057 году папой римским был избран его брат Стефан IX. Годфрид получил от брата множество владений в Италии: в 1056 году он получил права на Пизу и графство Анкону, в 1057 герцогство Сполето; утверждают, что он планировал собственную коронацию как императора.

Его планам мешала смерть его брата в 1058 году, но он смог добиться, чтобы следующим папой был избран его кандидат, ставший Николаем II. В 1065 году император Генрих IV назначил Годфрида Бородатого герцогом Нижней Лотарингии. В 1067 году Годфрид Бородатый совершил поход на Рим, чтобы защитить его от нападения норманнов Ричарда. Осада Рима норманнами была прекращена.

В 1069 году Годфрид умер в Вердене.

Семья и дети

1-я жена: Дода Дети:

• Юдит (предположительно) (р. 1020/1030); муж: с 1045/1055 Манассия III (ум. 1081), граф Ретеля
• Годфрид Горбатый (1025/1040 — 26 февраля 1076), герцог Нижней Лотарингии, граф Вердена; жена: Матильда Тосканская
• сын (ум. 1046/1047), умер, находясь в заложниках
• Ида (1038/1043 — 13 август 1113); муж: Евстахий II, граф Булони.
• Вильтруда (ум. 1093); муж: Адальберт (ум 22 сентября 1099), граф Кальв.

2-я жена: с 1054 года Беатриса де Бар (ок. 1019—21 января 1093), дочь Фридриха II, герцога Верхней Лотарингии.

Литература

• Бульст-Тиле Мария Луиза, Йордан Карл, Флекенштейн Йозеф. Священная Римская империя: эпоха становления / Пер. с нем. Дробинской К.Л., Неборской Л.Н. под редакцией Ермаченко И.О. — СПб.: Евразия, 2008. — 480 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-8071-310-9.
• Пиренн А. Средневековые города Бельгии. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. — 512 с. — 2000 экз. — ISBN 5-8071-0093-X.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/LOTHARINGIA.htm#_Toc260754326 GODEFROI II] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 25 декабря 2011. [www.webcitation.org/66SyUgQny Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/lothringen/gottfried_3_herzog_von_nieder_lothringen_1069_haus_verdun/gottfried_3_der_baertige_herzog_von_niederlothringen_+_1069.html Gottfried III. der Bärtige Herzog von Nieder-Lothringen (1065—1069)] (нем.). Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 25 декабря 2011. [www.webcitation.org/67LWW6Fi2 Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
• [www.vostlit.info/Texts/rus16/Chr_orig_duc_brab/text.phtml ХРОНИКА О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГЕРЦОГОВ БРАБАНТА. Глава 42. О мятеже Готфрида]. Восточная Литература. Проверено 25 декабря 2011. [www.webcitation.org/67LWWZJwT Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
• [marksengels5.ru/index_48.htm Архив Маркса и Энгельса. Том V: ИМПЕРАТОР ГЕРМАНСКИЙ ГЕНРИХ III](недоступная ссылка — история). Архив Маркса и Энгельса. Проверено 8 июля 2010.

Предки Готфрида Бородатого

Вигерих (ум. 916/920) пфальцграф Лотарингии               Гозело (ок. 914 — 942) граф в Бидгау                       Кунигунда (ум. после 923)                 Готфрид I Пленник (ок. 935/940 — после 998) граф Вердена и Эно                             Жерар I (ок. 870 — 910) граф Меца               Ода Мецкая (ок. 905 — 963)                         Ода Саксонская (875/880 — после 952)                 Гозело I (ок. 968/973 — 1044) герцог Нижней и Верхней Лотарингии                                   Билунг (ум. после 915) граф               Герман Билунг (900/912 — 973) маркграф, герцог Саксонии                       Матильда Саксонская (ок. 942 — 1008)                               Ода Билунг (ум. после 973)                         Готфрид Бородатый, герцог Нижней Лотарингии

Отрывок, характеризующий Готфрид II (герцог Нижней Лотарингии)

После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.