Греки в Болгарии
Греки в Болгарии (болг. гърци); (греч. Βουλγαρία) составляют восьмое по величине этническое меньшинство в стране. Их численность насчитывает 1 356 человек согласно переписи 2011 года, хотя различными греческими ассоциациями она оценивается в 25 000[1], а если к ним причислить каракачан, греческих студентов и греческих граждан, проживающих в Болгарии, то число составит 28 500 человек.[2] Сегодня греки в основном живут в таких крупных городах, как София и Пловдив, а также в прибрежной зоне.
Содержание
История
Исторически сложилось так, что присутствие греческого населения на территории современной Болгарии относится ещё к VII веку до н. э., когда милезианцы и дорийцы основали первые греческие колонии на Черноморском побережье Болгарии, зачастую ― на местах более ранних фракийских поселений.[3] Античные полисы Несебыр, Созопол , Поморие и Варна[3] контролировали торговые пути в западной части Черного моря и часто вели войны между собой.
До начала XX века на юго-востоке страны проживало небольшое греческое меньшинство.[1] Греческие общины существовали также в Пловдиве, Софии, Асеновграде, Хасково и Русе.[1] В 1900 году в Болгарии проживало 33 650 греков.[4]
В 1924 и 1927 году состоялись обмены населением между Болгарией и Грецией. Основная масса греко-язычного населения в Болгарии была вынужден уехать в Грецию: на её место переселил болгар из Западной Фракии и греческой Македонии.[5] Среди немногих исключений, сделанных правительствами двух стран, были некоторые каракачаны[6] и небольшая группа греко-говорящих с болгарским национальным сознанием. Эти люди, жившие в Суворово и в двух близлежащих деревнях, по словам этнографа Анастас Ангелеова: «…Сами говорили [их болгарским соседям]: мы болгары, но мы говорим по-гречески…».[7]
Культура
С 19 столетия греческие сообщества в прибрежных зонах были процветающими настолько, что финансировали и содержали некоторые религиозные и культурные сооружения и учреждения: церкви, школы всех степеней, библиотеки и средства массовой информации. До начала 20 столетия на болгарской территории на содержании у греков было 117 церквей и 8 монастырей, в то время как некоторое число греческих епархий было расположено в прибрежных городах, а конкретно, в Поморие, Варне, Несебре и Созополе[8]. Наиболее процветающие общины были в Варне, с семью греческими школами, которые приняли около 1200—1500 учащихся в 1907 году, и в Пловдиве, с общим количеством восемь школ. Среди них, школа Зарифиос в Пловдиве, основанная в 1875 году, стала одним из наиболее известных греческих образовательных учреждений этого региона[9].
Численность
| Год | Греческое население[10] | Процент от всего населения |
|---|---|---|
| 1880/1881 | 54,205 | 1.92 |
| 1887 | 58,326 | 1.85 |
| 1892 | 58,518 | 1.77 |
| 1900 | 70,887 | 1.89 |
| 1905 | 69,761 | 1.73 |
| 1910 | 50,886 | 1.17 |
| 1920 | 46,759 | 0.96 |
| 1926 | 10,564 | 0.19 |
| 1934 | 9,601 | 0.16 |
| 1956 | 7,437 | 0.10 |
| 1965 | 8.241 | 0.10 |
| 1992 | 4.930 | 0.06 |
| 2001 | 3,219 | 0.04 |
| 2011 | 1,356 | 0.02 |
Известные греки из Болгарии
- Христос Цундас (1857—1913), археолог
- Костас Варналис (1884—1974), поэт, родился в Бургасе
См. также
Напишите отзыв о статье "Греки в Болгарии"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Чернев, Черньо (2002-05-11).
- ↑ [www.mfa.gr/en/blog/greece-bilateral-relations/bulgaria// Bilateral relations between Greece and Bulgaria]. Ministry of Foreign Affairs of Greece. Проверено 25 мая 2012.
- ↑ 1 2 [www.bulgariatravel.org/bg/view_rubric.php?r=hist&id=4 Траките] (Bulgarian). България Травъл. Проверено 18 февраля 2007.
- ↑ [www.nccedi.government.bg/save_pdf.php?id=247 Етнически малцинствени общности] (Bulgarian). Национален съвет за сътрудничество по етническите и демографските въпроси. Проверено 18 февраля 2007.
- ↑ Mintchev, Vesselin (October 1999). «[www.ceeol.com/aspx/getdocument.aspx?logid=5&id=473FBAEF-623D-4ADA-903A-17241B78BDDB External Migration... in Bulgaria]». South-East Europe Review (3/99). Проверено 2007-02-18.
- ↑ www.nccedi.government.bg/save_pdf.php?id=247 p.4
- ↑ Ангелов Анастас. [liternet.bg/publish10/aangelov/kipra/content.htm За кипренските “гърци”] // [liternet.ida.bg/publish10/aangelov/kipra/content.htm Кипра
- REDIRECT Ш:— следи от миналото]. — Литернет. — ISBN 0-471-34655-1.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Греки в Болгарии
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
