Северный Эпир

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Северный Эпир (греч. Βόρειος Ήπειρος — Во́риос И́пирос, алб. Epiri i Veriut) — название, которым греки называют южную Албанию, где проживают греческое меньшинство.

Греческая армия оккупировала (освободила в греческой историографии) Северный Эпир в 1913 году в ходе первой балканской войны, но была вынуждена покинуть его в 1914 году по настоянию великих держав. После ухода греческой армии греческое население провозгласило автономию Северного Эпира и с оружием в руках отстаивало её до 1918 года. Автономия Северного Эпира была свёрнута вновь под давлением великих держав.

Северный Эпир был вновь освобождён греческой армией в 1940—1941 годах в ходе Итало-греческой войны, но оставлен после нападения Германии на Грецию.

Фустанелла, традиционный греческий и албанский костюм, происходит из этой области.

Предки арнаутов Греции иммигрировали из этой области в Центральную Грецию в течение Средневековья.

Отрывок, характеризующий Северный Эпир

Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…