Жозефина Лейхтенбергская

Жозефина Максимилиана Евгения Наполеонина Лейхтенбергская фр. Joséphine de Beauharnais jr.<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
королева-консорт Швеции и Норвегии
8 марта, 1844 — 8 июля, 1859
Предшественник:	Дезире Клари
Преемник:	Луиза Нидерландская
Рождение:	14 марта 1807(1807-03-14) Милан
Смерть:	7 июня 1876(1876-06-07) (69 лет) Стокгольм
Место погребения:	Риддархольмская церковь, Стокгольм
Род:	Бернадоты
Отец:	Евгений де Богарнэ
Мать:	Принцесса Августа Баварская
Супруг:	Оскар I
Дети:	Карл XV Густав, герцог Аппланда Оскар II Евгения Шведская Август, герцог Даларна

Жозефина Максимилиана Евгения Наполеонина Лейхтенбергская (14 марта 1807 — 7 июня 1876) — жена Оскара I, короля Швеции и Норвегии. Известна как Королева Жозефина.

Биография

Жозефина Лейхтенбергская родилась в Милане, Италия. Она была старшей дочерью Евгения Богарне, первого герцога Лейхтенбергского, и его жены, принцессы Августы Баварской. Её бабкой и тёзкой была Жозефина Ташер де ля Пажери, первая жена императора Франции Наполеона I. Со временем в семье появилось ещё четыре дочери: Евгения, Теолинда, Амелия и Каролина, а также два брата: Август и Максимилиан. 27 декабря 1807 года император Наполеон дал Жозефине титул принцессы Болоньи, а 23 мая 1813 года она стала первой герцогине Гальеры.

После падения французской империи семья переехала в Баварию, где королём тогда был дед Жозефины Максимилиан I Баварский. 14 ноября 1817 году он дал Евгению де Богарне титул Его Королевское Высочество герцог Лейхтенбергский и принц Айхштет, дети же получили титул Их Светлости.

Когда принцессе исполнилось 16 лет, родители решили выдать её замуж за 23-летнего наследного принца Швеции Оскара Бернадота. Через свою мать Амалию она была наследницей шведской династии Ваза. Брак был заключён 22 марта 1823 года в Мюнхене. 19 июня в Стокгольме была проведена официальная церемония бракосочетания. С собой в Швецию принцесса привезла значительную часть драгоценностей, принадлежавших её бабке — императрице Жозефине. Эти драгоценности до сих пор принадлежат королевской семье Швеции. Через шесть дней после прибытия, её четвёртое имя Наполеонина было убрано, так как в народной памяти еще была свежа война с Францией в 1813-1814 годах.

Сначала брак был довольно счастливым. Супруги разделяли любовь к искусству и вообще были похожими личностями. Неверность мужа тщательно скрывали от Жозефины. Но, в конце концов, она узнала о муже. Это сильно ранило её и она никогда больше не чувствовала себя счастливой в Швеции. В 1832 году она писала в своём дневнике, что женщина, которая должна терпеть измены мужа, должна терпеть их молча. От 1835 года началось девятилетнее отчуждение супругов, хотя они продолжали появляться вместе на публике. Отношения наладились в 1844 году, когда Оскар после смерти отца взошел на престол. Он хранил верность жене и между ними снова установилась тесная связь.

Несмотря на то, что она сама была ревностной католичкой, Жозефина согласилась воспитывать детей в лютеранской вере. Она привезла с собой католического священника и регулярно посещала мессу в личной часовне. Папа Римский дал на это своё согласие. Лютеранская клира была против, но король поддержал супругу. Отличаясь глубокой религиозностью, Жозефина всё же считала, что благотворительность — задача не только церкви, но и государства. В 1837 году на её пожертвования была выстроена церковь для католической конгрегации в Стокгольме, первая со времен Реформации. Были учреждены католические церкви в Гетеборге и Осло.

Дети

Имя	Родился	Умер	Примечания
Карл XV Шведский	3 мая 1826	18 сентября 1872	Король Швеции (1859—1872). Отец Ловисы, королевы Дании.
Принц Густав	18 июня 1827	24 сентября 1852	Женат не был. Детей не имел. Стал известен как композитор.
Оскар II Шведский	18 января 1829	8 декабря 1907	Король Швеции (1872—1907). Женат на Софии Нассауской . Имел четырёх сыновей.
Евгения Шведская	24 апреля 1830	23 апреля 1889	Замужем не была. Детей не имела. Интересовалась искусством.
Принц Август, Герцог Даларна	24 августа 1831	4 марта 1873	Женат на Терезе Саксен-Альтенбургской. Детей не имел.

Родословная

Предки Жозефины Лейхтенбергской

8. Франциск V де Богарне                       4. Александр де Богарне                             9. Мария Анн Франсуаза Генриетта де Пюварт                       2. Евгений Богарне                                   10. Жозеф-Гаспар Таше де ла Пажери                       5. Жозефина Богарне                             1. Евгения Лейхтембергскя                                         24. Кристиан III, пфальцграф Цвайбрюкенский               12. Михаил Фредерик, пфальцграф Цвайбрюкенский                       25. Каролина Нассау-Саарбрюкен               6. Максимилиан I (король Баварии)                             26. Иосиф Карл Зульцбахский               13. Мария Франциска Зульцбахская                       27. Елизавета Нойбургская               3. Августа Амалия Баварская                                   28. Людвиг VIII (ландграф Гессен-Дармштадта)               14. Георг Вильгельм Гессен-Дармштадтский                       29. Шарлотта Кристина Ганау-Лихтенбергская               7. Августа Вильгельмина Гессен-Дармштадтская                             30. Кристиан Карл Рейнхард Лейнинген-Дагсбург-Фалькенбургский               15. Мария Луиза Альбертина Лейнинген-Дагсбург-Фалькенбургская                       31. Катарина Поликсена Зольмс-Рёдельхеймская             </center>

Литература

• Herman Lindqvist (2006). Historien om alla Sveriges drottningar (The history of all the queens of Sweden)(Swedish). Norstedts Förlag. ISBN 9113015249.
• Lars O. Lagerqvist (1979) (in Swedish). Bernadotternas drottningar (The queens of the Bernadotte dynasty). Albert Bonniers Förlag AB. ISBN 91-0-042916-3.
• Lars Elgklou (1978). Bernadotte. Historien - eller historier - om en familj. (Bernadotte. The History - or historys - of a family) Stockholm: Askild & Kärnekull Förlag AB.

Ссылки

• [pages.prodigy.net/ptheroff/gotha/leuchtenberg.html Ducal House of Leuchtenberg]
• [pages.prodigy.net/ptheroff/gotha/sweden.html Royal House of Sweden and Royal House of Norway]

Отрывок, характеризующий Жозефина Лейхтенбергская

– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.