Исайченков, Василий Андреевич

Василий Андреевич Исайченков
Дата рождения	1 января 1919(1919-01-01)
Место рождения	дер. Крутиловка, Ельнинский уезд, Смоленская губерния, РСФСР
Дата смерти	10 октября 1994(1994-10-10) (75 лет)
Место смерти	Смоленск, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1939—1946
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
Связи	Татаринцев, Николай Петрович, Голиков, Алексей Павлович

Василий Андреевич Исайченков (1919—1994) — старшина Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.

Биография

Василий Исайченков родился 1 января 1919 года в деревне Крутиловка (ныне — Починковский район Смоленской области) в крестьянской семье. Окончил школу фабрично-заводского ученичества в городе Сталино (ныне — Донецк), после чего работал электромонтёром трамвайно-троллейбусного предприятия, одновременно учился в аэроклубе. В 1939 году Исайченков поступил на учёбу в Вольскую школу лётчиков, но вскоре был демобилизован. В 1940 году он был повторно призван в Рабоче-крестьянскую Красную Армию, служил на Дальнем Востоке в инженерной части береговой обороны Тихоокеанского флота СССР. В августе 1942 года Исайченков был направлен на фронт Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Донском, Степном, 2-м и 3-м Украинском фронтах. Участвовал в боях под Сталинградом. В августе 1943 года Исайченков совместно со своими товарищами, сапёрами Алексеем Голиковым и Николаем Татаринцевым, в течение целой ночи проделывал проходы в минных полях и проволочных заграждениях. Во время наступления сапёры шли впереди стрелковых частей и 23 августа одними из первых вошли в Харьков. После отдыха и доукомплектования дивизия перешла в наступление по направлению к Днепру и переправилась через него в районе города Кременчуга. Наступление ряда стрелковых подразделений как в ходе битвы за Днепр, так и в ходе последующей за ней Корсунь-Шевченковской операции обеспечивало отделение Исайченкова. В 1944 году он вступил в ВКП(б). В ночь с 21 на 22 августа 1944 года Исайченков в районе села Семёны в семи километрах к северо-западу от города Унгены Молдавской ССР проделал проход в проволочном заграждении перед передним краем вражеской обороны и снял около двадцати противотанковых мин. 18 сентября 1944 года Исайченков был награждён орденом Славы 3-й степени.

В начале декабря 1944 года Исайченков принимал участие в освобождении Венгрии. 5 декабря Исайченков, Татаринцев и Голиков скрытно подобрались к железнодорожному полотну, по которому ежедневно курсировал бронепоезд противника, обстреливавший советские подразделения прямой наводкой из пушек и пулемётов. Сняв часовых, они заложили взрывчатку и взорвали полотно, перекрыв путь бронепоезду. 8 декабря в ходе боя за село Аба сапёры обезвредили 18 противопехотных и 8 противотанковых мин. 20 декабря в ходе прорыва вражеской обороны в районе населённого пункта Пятеле и города Секешфехервар Исайченков вместе со своими подчинёнными вновь проделывал проходы в минных и проволочных заграждениях противника. 11 марта 1945 года Исайченков был награждён орденом Славы 2-й степени.

К марту 1945 года старший сержант Василий Исайченков был помощником командира сапёрного взвода 928-го стрелкового полка 252-й стрелковой дивизии 46-й армии 3-го Украинского фронта.

В ночь с 29 на 30 марта 1945 года в районе города Комарно дивизия Исайченкова вышла к Дунаю, не успев захватить переправы, которые были взорваны отошедшим на другой берег противника. Дивизия получила приказ до рассвета передовыми отрядами переправиться через Дунай и захватить плацдарм. Исайченков, Голиков и Татаринцев, несмотря на сильный вражеский огонь, совершили более 10 рейсов через реку, переправляя на плацдарм бойцов дивизии. Исайченков лично переправил более 70 солдат и офицеров противника. 6 апреля в ходе форсирования реки Морава в Чехословакии в течение суток на пароме переправил большое количество боеприпасов, чем способствовал успешному захвату плацдарма на другом берегу реки советскими подразделениями. 18 апреля сапёры Исайченкова под его руководством за короткий срок построили мост через канал Тамельбах, обеспечив полковым подразделениям продвижение вперёд. 1 мая 1945 года Исайченков, Голиков и Татаринцев совершили свой последний боевой выход, минируя пути возможной атаки врага. В тот раз Татаринцев подорвался на мине, и Исайченков с Голиковым вынесли его.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за «исключительное мужество, отвагу и бесстрашие, проявленные на заключительном этапе Великой Отечественной войны в боях с гитлеровскими захватчиками» старший сержант Василий Исайченков был награждён орденом Славы 1-й степени, став полным кавалером ордена Славы. Тем же Указом полными кавалерами ордена Славы стали и Голиков с Татаринцевым.

В 1946 году в звании старшины Исайченков был демобилизован. Проживал в Смоленске, работал в УВД Смоленского облисполкома до 1975 года, после чего вышел на пенсию. Умер 10 октября 1994 года, похоронен на Новом кладбище Смоленска.

Был также награждён орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, а также рядом медалей.

Литература

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0003/index Кавалеры ордена Славы трех степеней: Краткий биографический словарь] / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. ISBN 5-203-01883-9.
• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. — М., 1976. — Кн. 4.
• Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. — М., 2005.

Отрывок, характеризующий Исайченков, Василий Андреевич

Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.