Йонас, Ханс

Ханс Йонас
Hans Jonas
Дата рождения:	10 мая 1903(1903-05-10)
Место рождения:	Мёнхенгладбах, Германия
Дата смерти:	5 февраля 1993(1993-02-05) (89 лет)
Место смерти:	Нью-Рошелл, Нью-Йорк США
Школа/традиция:	Экзистенциализм
Направление:	Западная философия
Период:	Философия XX века
Основные интересы:	Философия религии, Этика, Философия техники, Гностицизм
Оказавшие влияние:	Хайдеггер, Рудольф Отто
Испытавшие влияние:	Леон Касс
Награды:

Ханс Йонас (нем. Hans Jonas, 10 мая 1903, Мёнхенгладбах — 5 февраля 1993, Нью-Рошелл, штат Нью-Йорк) — немецкий и американский философ-экзистенциалист.

Биография

Отец — владелец текстильной фабрики, мать — дочь раввина. Изучал философию, иудаику, историю религий во Фрайбурге, Берлине, Гейдельберге, защитил докторскую диссертацию о понятии гнозиса в Марбурге. Его преподавателями были Гуссерль, Хайдеггер, Бультман. Познакомился с Лео Штраусом, Х. Г. Гадамером, подружился с Ханной Арендт.

В 1933, после сближения Хайдеггера с нацизмом, эмигрировал в Великобританию, в 1934 переехал в Палестину. В 1940 вернулся в Европу, участвовал во Второй мировой войне в рядах британской армии. Его мать погибла в Аушвице в 1942. Узнав об этом в конце войны, Йонас отказался жить в Германии, вернулся в Палестину, солдатом израильской армии участвовал в войне Израиля за независимость (1948). Преподавал в Еврейском университете.

В 1949 переехал в Канаду. Изучал биологию, познакомился с Берталанфи, преподавал в Оттаве (1950—1955), затем перебрался в США. Профессор Новой школы социальных исследований в Нью-Йорке (1955—1976). В 1964 в нескольких публичных выступлениях в США и Европе подверг резкой критике позицию Хайдеггера в годы нацизма. В 1982—1983 — приглашенный профессор в Мюнхенском университете. Читал также в Принстоне, Колумбийском университете, Чикаго.

Творчество

Дебютировал работой по социологии Карла Маннгейма (1929). Автор трудов по истории религии и гностицизма, этике ответственности, философии техники и медицины (биоэтики), написанных на немецком, английском языках и иврите. Труды Йонаса изданы на французском, испанском, итальянском, польском, чешском языках, переведены также на другие языки мира.

В 2010 под руководством Дитриха Бёлера в Германии началось издание Полного собрания сочинений Йонаса.

Труды

• Augustin und das paulinische Freiheitsproblem. Ein philosophischer Beitrag zur Genesis der christlich-abendländischen Freiheitsidee. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1930 (gthtbpl/ 1965)
• Gnosis und spätantiker Geist: Teil I: Die Mythologische Gnosis. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1934.
• Gnosis und spätantiker Geist: Teil II: Von der Mythologie zur mystischen Philosophie. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1954
• The Gnostic Religion: The Message of the Alien God & the Beginnings of Christianity. Boston: Beacon Press, 1958 ISBN 0-8070-5801-7
• The Phenomenon of Life: Toward a Philosophical Biology. New York: Harper & Row, 1966 (переизд. 2001) ISBN 0-8101-1749-5
• Organismus und Freiheit — Ansätze zu einer philosophischen Biologie. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1973
• Philosophical Essays: From Ancient Creed to Technological Man. Chicago: University of Chicago Press, 1974 ISBN 0-226-40591-5
• On faith, reason and responsibility. San Francisco: Harper and Row, 1978 (переизд. 1981). ISBN 0-940440-00-8
• Das Prinzip Verantwortung: Versuch einer Ethik für die technologische Zivilisation. Frankfurt/Main: Insel-Verlag, 1979 ISBN 3-458-04907-X
• Macht oder Ohnmacht der Subjektivität? Das Leib-Seele-Problem im Vorfeld des Prinzips Verantwortung. Frankfurt/Main: Suhrkamp Verlag 1987. — ISBN 3-518-38013-3
• Technik, Medizin und Ethik. Zur Praxis des Prinzips Verantwortung. Frankfurt/Main: Suhrkamp Verlag, 1987 ISBN 3-518-38014-1
• Der Gottesbegriff nach Auschwitz: eine jüdische Stimme. Frankfurt/Main: Suhrkamp Verlag, 1987 ISBN 3-518-38016-8
• Materie, Geist und Schöpfung. Kosmologischer Befund und kosmogonische Vermutung. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1988
• Gedanken über Gott: drei Versuche. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1994
• Mortality and Morality: A Search for Good After Auschwitz. Evanston: Northwestern University Press, 1996 ISBN 0-8101-1286-8
• Erinnerungen. Nach Gesprächen mit Rachel Salamander. Frankfurt/Main: Insel-Verlag, 2003 — ISBN 3-458-17156-8 (англ. пер. 2008)
• Fatalismus wäre Todsünde: Gespräche über Ethik und Mitverantwortung im dritten Jahrtausend/ Dietrich Böhler, Hrsg. Münster: Lit Verlag, 2005

Публикации на русском языке

• Гностицизм. (Гностическая религия). СПб.: Лань, 1998 ([kaceai.do.am/news/2009-08-13-6])
• Религия гнозиса// Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. СПб.: Ирис: Алетейя, 2001, с.429-453
• Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации/ Перевод с нем., предисловие, примечания И. И. Маханькова. — М.: Айрис-пресс, 2004 ([makhankov.ucoz.ru/load/tekst_russkogo_perevoda_knigi_gansa_jonasa_quotprincip_otvetstvennostiquot/1-1-0-15])
• Техника, свобода и долг// Козлова Н. П. История и философия науки и техники: учебное пособие. — Пенза: РИО ПГСХА, 2006. С. 139—151

Признание

Большой крест Ордена За заслуги (ФРГ, 1987). Премия мира немецких книготорговцев (1987). Почётный гражданин Мюнхена (1987). Почётный доктор университета в Констанце (1991).

Литература

• Organism, medicine, and metaphysics: essays in honor of Hans Jonas on his 75th birthday/ Stuart F. Spicker, ed. Dordrecht; Boston: D. Reidel Pub. Co., 1978
• Herausforderung Zukunftsverantwortung. Hans Jonas zu Ehren/ Dietrich Böhler, Rudi Neuberth, Hrsg. Hamburg: Lit Verlag, 1993
• Levy D.J. Hans Jonas: the integrity of thinking. Columbia: University of Missouri Press, 2002
• Depré O. Hans Jonas: 1903—1993. Paris: Ellipses, 2003
• Harms R. Hannah Arendt und Hans Jonas. Grundlagen einer philosophischen Theologie der Weltverantwortung. Berlin: WiKu-Verlag, 2003
• Wetz F.J. Hans Jonas: eine Einführung. Wiesbaden: Panorama, 2005
• Wiese Chr. The life and thought of Hans Jonas: Jewish dimensions. Waltham: Brandeis UP; Hanover: UP of New England, 2007
• Seidel R. Prinzip Zukunft: Im Dialog mit Hans Jonas. Paderborn: Mentis, 2007
• Del Giudice A. Hans Jonas: la bioetica come problema di storia della filosofia. Napoli: Giannini, 2007
• Bazin D. Sauvegarder la nature: une introduction au Principe responsabilité de Hans Jonas. Paris : Ellipses, 2007
• Müller W.E. Hans Jonas: Philosoph der Verantwortung. Darmstadt: Primus, 2008
• The legacy of Hans Jonas: Judaism and the phenomenon of life/ Hava Tirosh-Samuelson, Christian Wiese, eds. Leiden; Boston: Brill, 2008
• Козлова Н. П. Этика ответственности в условиях техногенной цивилизации Ганса Йонаса. Автореферат … канд. филос. наук. М.: МГУ, 2007 ([www.philos.msu.ru/fac/dep/scient/autoreferates/0705kozlova.pdf])

Ссылки

• [www.bbkl.de/j/jonas_h.shtml Биография, библиография]  (нем.)
• [www.hans-jonas-zentrum.de Сайт Центра Ханса Йонаса в Берлине]  (нем.)
• [www.kosmix.com/topic/Hans_Jonas Hans Jonas]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Йонас, Ханс

Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.