Канон (музыка)

Кано́н в музыке — полифоническая форма, в которой мелодия образует контрапункт сама с собой. Основной технико-композиционный приём, положенный в основу канона, называется (канонической) имитацией.

Краткая характеристика

Каноны обычно двух-, трёх- или четырёхголосны, хотя число голосов теоретически неограниченно. Мелодия, звучащая с самого начала канона, называется пропостой, а голоса, вступающие позже, — риспостами (иногда можно встретить латинские обозначения dux — «вождь» и comes — «спутник»). При этом спутники должны либо точно совпадать с мелодией-вождём (простой канон), либо быть полученными из неё по некоторым правилам, приведённым ниже. Самые известные примеры канонов (например, «Frère Jacques» — «Братец Якоб») — простые.

История

Слово «канон», имеющее много других значений, стало использоваться для обозначения музыкальной формы только в XVI веке. Наиболее ранние известные английские каноны датируются XIII веком. Хрестоматийный пример раннего канона — пьеса с инципитом «Sumer is icumen in» (так называемый «Летний канон»). Каноны активно писали в эпоху Арс нова в Италии и Франции, особенно в жанрах каччи и шас. Знаменитый ранний пример ракоходного канона —шансон «Мой конец — моё начало» Гильома де Машо. В полифонической музыке франко-фламандской школы (1430—1550) канон получил дальнейшее развитие, а окончательно известные сейчас правила сочинения канонов сформировались у композиторов Римской школы. В это время форма канона достигла наивысшего развития. Большое внимание канону уделяли Жоскен Депре, Иоганн Окегем (которому приписывают 36-голосный канон Deo gratias), Пьер де ла Рю, Палестрина и другие. Позже к канону стали обращаться всё реже (с некоторыми значимыми исключениями, такими как в сочинениях И. С. Баха "Гольдберг-вариации", где каноном является каждая 3-я вариация, «Музыкальное приношение», где показаны самые разнообразные виды канонов). Каноны писали и другие музыканты эпохи барокко (Пахельбель, Телеман, Зеленка). Некоторое количество юмористических канонов оставил В. А. Моцарт. В XX веке интерес к канону возродился: Антон Веберн написал 5 канонов на латинские тексты (op.16), используя технику додекафонии. Примеры канонов оставили также Арнольд Шёнберг, Луиджи Даллапиккола (практически в каждом своём сочинении), Пауль Хиндемит, Дьёрдь Лигети, Луиджи Ноно и многие другие.

До выделения фуги в отдельную музыкальную форму каноны, как и другие имитационно-полифонические произведения, часто называли фугами.

Типы канонов

Каноны классифицируются в соответствии с разными параметрами: количество голосов, интервал между первыми нотами пропосты и риспосты, наличие обращения или возвратного движения голосов, временна́я разница между вступлениями голосов, точность повторения интервалов пропосты риспостами и темпы риспост.

Простой

В простом каноне мелодии-спутники в точности повторяют основную мелодию в первом голосе, возможно, на октаву выше или ниже основного голоса. Пример такого канона — Frère Jacques.

Если риспоста начинается не с той же ноты, что и пропоста, то канон называется интервальным. При этом мелодия риспосты уже не обязана точно совпадать с пропостой: интервалы между двумя нотами основной мелодии могут заменяться на одноимённые (например, большая секунда на малую). Если мелодии во всех голосах совпадают, то канон называется точным, если нет, то диатоническим.

Контрапунктные производные

Риспоста может не совпадать с пропостой, а быть её контрапунктной производной.

Канон в обращении

В «обращённом» каноне все интервалы пропосты в риспосте берутся в противоположном направлении, например, квинте вверх соответствует квинта вниз, и наоборот. Если при этом расстояния между нотами точно сохраняются, то такой канон называется зеркальным.

Ракоходный канон

В риспостах может применяться возвратное движение, или ракоход, когда основная мелодия записывается от конца к началу. Каноны, одновременно обращённые и в возвратном движении, иногда называют столовыми: его можно сыграть, если между двумя музыкантами поставить стол и положить ноты основной мелодии канона (каждый будет читать мелодию в своём направлении).

Мензуральный

В мензуральном, или пропорциональном, каноне риспоста является растянутой или сжатой во времени пропостой (то есть играется в другом темпе). Например, мелодия риспосты может играться вдвое медленнее пропосты (канон per augmentationem) или вдвое быстрее (канон per diminutionem). Технически мензуральные каноны наиболее сложны для написания. Такие каноны в большом количестве писали в эпоху Возрождения, в особенности в конце XV — начале XVI веков; Окегем написал целую мессу (Missa prolationum, «Месса пролаций»), каждая часть которой является мензуральным каноном.

Бесконечный

Бесконечным (canon perpetuus) называется канон, в котором в определенный момент в пропосте вновь появляется её начало, после чего он повторяется, в результате его можно играть сколь угодно долго. При этом мелодия в конце может оказываться в той же тональности, в которой она началась, или модулировать в другую тональность (спиральный канон, per tonos) — в таком случае новый виток канона начинается уже в новой тональности.

Двойной и тройной

Если в каноне присутствуют одновременно две (или три) независимые темы, к каждой из которых имеются спутники, такой канон называется двойным (соответственно, тройным).

Способы записи канона

Композиторы не всегда явно выписывали в каноне все голоса. Иногда записывался один голос с пометами, позволяющими однозначно восстановить весь канон — такая запись называется закрытой. Если выписывается только основная мелодия канона без указания мест и интервалов вступления риспост, то канон называется загадочным.

Литература

• Feininger L.K.J. Die Frühgeschichte des Kanons bis Josquin des Prez (um 1500). Diss. Emsdetten, 1937.
• Холопов Ю. Н. Канон. Генезис и ранние этапы развития // Теоретические наблюдения над историей музыки. Москва: Музыка, 1978, с. 127-157.

Ссылки

• [www.kholopov.ru/canon/canon.html Холопов Ю. Н. Канон. Генезис и ранние этапы развития]
• [jan.ucc.nau.edu/~tas3/canonanatomy.html Анатомия канона]  (англ.)

Аудиофрагмент

	Канон ре мажор Пахельбеля
	Современная интерпретация канона, несколько отличающаяся от оригинала
Помощь по воспроизведению

• [www.youtube.com/watch?t=206&v=Z0RBCtSgyQ4 Классика]
• [www.youtube.com/watch?v=TcR9mKKk2UE&feature=related\ Рок вариант]

Отрывок, характеризующий Канон (музыка)

– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.