Киевская митрополия (1620—1688)

Киевская митропо́лия — православная митрополия Константинопольского патриархата на территории Речи Посполитой и Гетманской Украины. Существовала с 1620 по 1688 года, когда в результате воссоединения Украины с Россией была упразднена Московским патриархатом. Кафедра располагалась в Киеве.

Предыстория

См. также: Киевская митрополия (1458—1596)

В 1441 году в Великом княжестве Московском был схвачен в Москве и затем бежал признавший Флорентийскую унию митрополит Киевский и всея Руси Исидор. В 1448 году собором русских епископов был избран в Москве новый митрополит Киевский и всея Руси Иона (возможно наречённый ещё в 1436 году патриархом при посвящении Исидора). Поставление Ионы считается началом фактической самостоятельности (автокефалии) северо-восточных русских епархий, хотя и не вызвало возражений со стороны Константинополя и было признано великим князем Литовским Казимиром IV (1451), санкционировавшим подчинение литовско-русских епархий митрополиту Ионе. Исидор только в 1458 году отказался от титула митрополита Киевского и всея Руси в пользу своего ученика Григория (Болгарина), которого бывший константинопольский патриарх Григорий III Мамма назначил на западные русские земли с кафедрой в Киеве. Он и его преемники стали носить титул митрополитов Киевских, Галицких и всея Руси. По смерти Ионы (1461) избранный в Москве митрополит Феодосий и его преемники стали носить титул митрополитов Московских и всея Руси, сохранив лишь формальное подчинение Константинополю.

В 1470 году сан Григория был подтвержден новым Константинопольским патриархом Дионисием I, и в том же году новгородцы сочли нужным отправить кандидата на место умершего архиепископа Ионы на поставление в сан не к московскому митрополиту, а к киевскому, что стало главной причиной первого похода Ивана III на Новгород (1471).

В 1569 году Великое княжество Литовское, в результате Люблинской унии, вошло в состав Речи Посполитой, утратив при этом часть государственности. Южные земли княжества, включая Волынь и Киев, отошли к польской короне.

В 1596 году была заключена Брестская уния иерархов киевской митрополии с римской католической церковью.

В 1595 году большая часть епископата и клира Киевской (западнорусской) митрополии приняли Брестскую унию с римско-католической церковью, сохранив богослужение византийской литургической традиции на церковнославянском языке.

До восстановления православной Киевской митрополии в 1620 году, когда православные киевские митрополиты вновь стали носить титул митрополита Киевского и всея Руси.^[стиль]

История

В 1620 году Иерусалимский патриарх Феофан III посвятил нового митрополита Киевского и всея Руси (а также епископов на другие кафедры).

В XVII веке с продолжением расширения Русского государства на запад и юг, в его состав на правах автономии вошли территории левобережных епархий Киевской митрополии (Киевская и Черниговская епархии), что привело к естественному конфликту, осложнявшемуся борьбой грекокатоликов и православных в большинстве епархий: Луцкой, Львовской, Перемышльской и Могилёвско-Мстиславской.

27 января 1688 года титул Киевского митрополита был изменён на «Киевский, Галицкий и Малыя России», что отражало фактический переход Киевской митрополии Константинопольского патриархата в состав Московского Патриархата.

В синодальный период Киевские митрополиты превратились в епархиальных архиереев Российской Церкви с сохранением митрополичьего титула.

Список митрополитов Киевских с 1458 по 1688 годы

После появления митрополитов в Москве и официального отречения в 1458 году митрополита Исидора от титула митрополита Киевского и всея Руси в пользу своего ученика Григория (Болгарина) которого бывший константинопольский патриарх Григорий III Мамма назначил на западные русские земли с кафедрой в Киеве, киевские митрополиты стали носить официальный титул митрополитов Киевских, Галицких и всея Руси:

1. Григорий Болгарин 1458−1473 (до 1470 флорентийская уния)
2. Мисаил Пеструч 1475−1480
3. Спиридон Сатана ок.1479−1481 (†1504)
4. Симеон 1481−1488
5. Иона I Глезна 1492−1494
6. Сщмч. Макарий I Черт 1495−1497
7. Иосиф Болгаринович 30.05.1498−01.05.1500 временный упр.; 01/09.05.1500−1503 митрополит
8. Иона II 1503−1507
9. Иосиф II Солтан 1507−март 1509 временный упр.; март 1509−1521 митрополит
10. Иосиф III Русин 1522−1534
11. Макарий II Москвитянин до 9 апреля 1535 временный упр.; 1 марта 1534−1556 митрополит
12. Сильвестр Белькевич 1556−1567
13. Иона III Протасевич (Островский) 1568−1576
14. Илия Куча 23 сентября 1577−1579
15. Онисифор Девоча (Девочка) 1579−1589
16. Михаил Рогоза (1589—1595) отпал в унию

Иеремия Тиссаровский (1607 — 1620) местоблюститель, Экзарх Русской церкви

17. Иов Борецкий (1620—1631)
18. Исаия Копинский (1631—1632)
19. Петр Могила (1632—1647)
20. Сильвестр Коссов (1648—1657)
21. Дионисий (Балабан) (1658—1663)
22. Иосиф (Нелюбович-Тукальский) (1663—1675)
23. Антоний (Винницкий) (1675—1679)
24. Гедеон (Четвертинский) (1685).

Литература

• Карташев А. В. «Очерки по истории русской церкви» т.1.
• Лурье В. М. «Русское православие между Киевом и Москвой».
• Флоря Б. Н. Западнорусская митрополия // Православная энциклопедия. Т. XIX. М.: 2008. Сс. 612—615.
• Яковенко С. Г. Западнорусская Церковь в последней трети XVII в. В кн.: Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Книга седьмая. М., 1996.

Ссылки

• [www.bogoslov.ru/persons/261580/index.html Бурега В. В.] [www.bogoslov.ru/text/315141.html «Присоединение Киевской Митрополии к Московскому Патриархату: Как это было»]
• [www.ortho-rus.ru/titles/hronology.htm Русская митрополия (861—1997 гг.). Западно-русская (Киевская, Литовская) митрополия (1458—1687 гг.) // Хронология] на сайте Русское Православие
• [www.pravkniga.ru/intlibs.html?id=407 Флоря Б. Н. Западнорусская митрополия 1458—1686 гг.] на сайте «Правкнига».
• [www.pravoslavie.by/podpod.asp?id=990&Session=10 «Православие в Западной Руси после заключения Брестской унии (Владислав Петрушко)»]
• [www.sedmitza.ru/text/436227.html Петрушко В. И. Курс лекций по истории Русской Церкви]
• [www.rusk.ru/monitoring_smi/2005/04/19/kievskaya_mitropoliya_vo_2-j_polovine_xvii_v_i_ee_vossoedinenie_s_moskovskim_patriarhatom/ Киевская митрополия во 2-й половине XVII в. и её воссоединение с Московским Патриархатом]
• [www.krotov.info/lib_sec/04_g/gol/ovanov_01.htm Священник Сергий Голованов Мост между Востоком и Западом]
• [mnib.malorus.org/kniga/458/ Лукашова, С. С. Миряне и церковь: религиозные братства Киевской митрополии в конце XVI века Москва 2006, РАН]

Отрывок, характеризующий Киевская митрополия (1620—1688)

Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.