Клоке, Гислен
Поделись знанием:
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
| Гислен Клоке | |
| Ghislain Cloquet | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1953-1981 |
| Награды: | |
Гислен Клоке (фр. Ghislain Cloquet, 18 апреля 1924, Антверпен — 2 ноября 1981, Монтенвиль, Ивелин) — французский кинооператор бельгийского происхождения, лауреат премии Оскар.
Биография
Получил французское гражданство в 1940. Закончил Национальную киношколу имени Луи Люмьера (1945). Женился на дочери Жака Беккера. Работал с несколькими крупнейшими мастерами французского кино.
Заменил на съемках фильма Тэсс скончавшегося от инфаркта британского кинооператора Джеффри Ансуорта и разделил с ним многочисленные награды за эту выдающуюся операторскую работу.
Фильмография
- 1953: Статуи тоже умирают (Крис Маркер и Ален Рене)
- 1955: Ночь и туман (вместе с Саша Верни; реж. Ален Рене)
- 1956: Вся память мира (Ален Рене)
- 1960: Взвесь весь риск (Клод Соте)
- 1960: Дыра (Жак Беккер)
- 1961: Месть Марсельца (Жан Беккер)
- 1962: Цыплёнок (Клод Берри)
- 1963: Блуждающий огонёк (Луи Малль)
- 1966: Наудачу, Бальтазар (Робер Брессон)
- 1967: Мушетт (Робер Брессон)
- 1967: Девушки из Рошфора (Жак Деми)
- 1968: Вечер, поезд (Андре Дельво)
- 1969: Мазлтов, или Брак (Клод Берри)
- 1969: Кроткая (Робер Брессон)
- 1970: Ослиная шкура (Жак Деми)
- 1971: Встреча в Брэ (Андре Дельво)
- 1972: Натали Гранже (Маргерит Дюрас)
- 1973: Красавица (Андре Дельво)
- 1975: Любовь и смерть (Вуди Аллен)
- 1979: Тэсс (Роман Поланский, премия Оскар за лучшую операторскую работу, премия BAFTA, премия Сезар, премии Союза кинокритиков Нью-Йорка и Ассоциации кинокритиков Лос-Анджелеса, номинация на премию Общества британских кинооператоров)
- 1980: Дорогая незнакомка (Моше Мизрахи)
- 1981: Четверо друзей (Артур Пенн)
Напишите отзыв о статье "Клоке, Гислен"
Ссылки
- [www.cinematographers.nl/GreatDoPh/cloquet.htm В Интернет-энциклопедии кинооператоров] (англ.)
Отрывок, характеризующий Клоке, Гислен
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
