Адам Козлевич
Ада́м Казими́рович Козле́вич — один из центральных персонажей книги Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» и фильмов, созданных на её основе.
Содержание
Описание персонажа
Бывший вор, ставший на путь исправления. Владелец и водитель автомобиля «Антилопа-Гну». Ему за пятьдесят лет[1], происхождение — «из крестьян Ченстоховского уезда» (по-видимому, Ченстоховский повят)[2].
До событий, описываемых в книге, Козлевич был невезучим вором:
Он беспрестанно нарушал Уголовный кодекс РСФСР, а именно статью 162-ю, трактующую вопросы тайного похищения чужого имущества (кража). […] И так как с детства его влекло к технике, то он всею душою отдался пункту «в» (тайное похищение чужого имущества, совершенное с применением технических средств или неоднократно, или по предварительному сговору с другими лицами, а равно, хотя и без указанных условий, совершенное на вокзалах, пристанях, пароходах, вагонах и в гостиницах).
Но Козлевичу не везло. Его ловили и тогда, когда он применял излюбленные им технические средства, и тогда, когда он обходился без них: его ловили на вокзалах, пристанях, на пароходах и в гостиницах. В вагонах его тоже ловили. Его ловили даже тогда, когда он в полном отчаянии начинал хватать чужую собственность по предварительному сговору с другими лицами. […] Просидев в общей сложности года три, Адам Козлевич пришёл к той мысли, что гораздо удобнее заниматься открытым накоплением своей собственности, чем тайным похищением чужой.
За несколько лет до описанных в романе событий Козлевич приобретает очень подержанный автомобиль, своими руками восстанавливает его и пытается зарабатывать частным извозом сначала в Москве, а затем в провинциальном Арбатове. Предприятие оканчивается крахом. В Москве Козлевич не выдерживает конкуренции с такси. В Арбатове клиенты Козлевича, местные госчиновники и хозяйственные руководители, регулярно попадают под суд за растраты и хищения, а Козлевич всякий раз выступает свидетелем их автомобильных загулов на народные деньги. Сам Козлевич и его машина приобретают в городе дурную славу, и Адам Казимирович совершенно лишается заработка.
Именно в это тяжёлое время Адам Козлевич знакомится с Остапом Бендером и с радостью принимает предложение отправиться в далёкое путешествие за счастьем. Простодушному романтику Козлевичу («ангелу без крыльев», по выражению Бендера) нет дела до миллионов Корейко, ему достаточно свободы, дороги и обещания Бендера когда-нибудь купить ему любую машину на выбор.
Прототипом Адама Козлевича, возможно, был реальный человек — чешский подданный Иосиф Карлович Сагассер, основатель первого частного такси в Ярославле. Он возил по городу Евгения Петрова, приехавшего туда в качестве фельетониста газеты «Гудок», и рассказывал ему истории о местных гуляках-казнокрадах[3].
«Антилопа-Гну»
Автомобиль Адама Казимировича играет заметную роль в романе. На нём команда Бендера едет из Арбатова в Черноморск, где живёт Корейко; машина придаёт солидности директору Черноморского филиала Арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт О. Бендеру; ради автомобиля черноморские ксёндзы едва не вернули Козлевича в лоно церкви; на «Антилопе» четвёрка отправляется вслед за Корейко в Среднюю Азию. Катастрофа «Антилопы» — поворотный пункт сюжета: шайка распадается, дальше Бендер продолжает погоню за миллионом в одиночку.
Машина Козлевича столь стара, что даже в первой половине 1920-х годов[4] её появление на рынке «можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея» («Оригинальная конструкция, заря автомобилизма» — восторгается Бендер). Медная бляха с надписью «Лорен-Дитрих», которую Адам Казимирович приколотил к радиатору машины, ничего не говорит о её настоящем происхождении. Дизайнер и специалист по истории автомобиля Ю. А. Долматовский изучил упомянутые в романе технические подробности и пришёл к выводу, что «Антилопа-Гну» могла быть скорее «Фиатом» постройки не позже 1908 года[5].
Влияние
- В октябре 2012 года в городе Волгограде открыт «памятник автомобилисту», олицетворением которого выбран данный персонаж[6].
- Скульптура, изображающая водителя, очень похожего по описанию на Козлевича, есть в Екатеринбурге[7].
- Фразы «Такси свободен, прошу садиться», «А Козлевичу?!», «Кто такой Козлевич? Я не знаю никакого Козлевича!» стали крылатыми выражениями, как и многие цитаты из романа.
Козлевич в экранизациях
В фильме «Золотой телёнок» (1968) роль Козлевича исполнил Николай Боярский.
В фильме «Мечты идиота» (1993), снятом по мотивам романа «Золотой телёнок», роль Козлевича исполнил Владимир Толоконников.
В телесериале «Золотой телёнок» (2006) Козлевича сыграл Дмитрий Назаров.
Напишите отзыв о статье "Адам Козлевич"
Примечания
- ↑ В романе упоминается, что Козлевичу было 46 на момент последнего выхода из заключения, то есть за шесть-семь лет до встречи с Бендером.
- ↑ Д. П. Бак, [books.google.com/books?id=1YUYAQAAIAAJ Русская литература ХХ века], книга I, Олимп, 1998, c.380
- ↑ Е. Батуева, [www.yaroslavl.fsb.ru/smi/gnu.html По следам «Антилопы Гну»], Управление ФСБ по Ярославской области — www.yaroslavl.fsb.ru
- ↑ Таксомоторы «Рено», вытеснившие Козлевича с московских улиц, появились в Москве в 1925 г.
- ↑ Долматовский Ю. А. Знакомые и незнакомые. Рассказы об автомобилях. — М.:Детская литература, 1976. С. 25—27
- ↑ Сергей Коровин. [volgograd.kp.ru/online/news/1282145 Первый в России памятник автомобилисту открылся в Волгограде], Комсомольская правда, Волгоград (28 октября 2012). Проверено 24 октября 2013.
- ↑ [foto.mail.ru/mail/iza_vin/_mypagephoto/20.html Екатеринбург. Часть II, памятники]
Литература
- Яновская, Л. М. Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. — М.: Наука, 1969.
Ссылки
- [modernlib.ru/books/ilf_ilya_petrov_evgeniy/ Ильф Илья — книги, биография]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Адам Козлевич
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
