Краббе, Катрин

Катрин Краббе
Катрин Краббе, июль 1988 года
Личная информация
Пол	женский
Полное имя	нем. Katrin Krabbe (-Zimmermann)
Гражданство	ГДР ГДР → Германия Германия
Специализация	100 м, 200 м
Клуб	SC Neubrandenburg
Дата рождения	22 ноября 1969(1969-11-22) (54 года)
Место рождения	Нойбранденбург, ГДР
Рост	182 см
Вес	69 кг
Награды и медали Лёгкая атлетика (мужчины) Чемпионаты мира Золото Токио 1991 100 м Золото Токио 1991 200 м Бронза Токио 1991 4х100 м Чемпионаты Европы Золото Сплит 1990 100 м Золото Сплит 1990 200 м Золото Сплит 1990 4х100 м

Личные рекорды
60 метров	7,06	1991
100 метров	10,89	1988
200 метров	21,95	1990

Катри́н Кра́ббе (нем. Katrin Krabbe; в замужестве Катрин Краббе-Циммерманн; род. 1969) — германская легкоатлетка, спринтер, двукратая чемпионка мира 1991 года (100 м, 200 м), трёхкратная чемпионка Европы 1990 года (100 м, 200 м, эстафета 4 × 100 м).

Биография

Родилась 22 ноября 1969 года в восточногерманском городе Нойбранденбурге (ныне в федеральной земле Мекленбург — Передняя Померания).

Спортивная карьера

В возрасте 12 лет Катрин Краббе вступила в легкоатлетический клуб СК «Нойбранденбург» (нем. SC Neubrandenburg), где её отец играл в футбол, а затем работал тренером. Под руководством тренера Томаса Шпрингштайна (Thomas Springstein) Катрин вскоре проявила незаурядный спортивный талант. В 1985 году на детской спартакиаде она заняла второе место на дистанции 100 метров и третье на 200 метров. В 16 лет на чемпионате мира среди юниоров в Афинах она завоевала бронзу в беге на 200 метров, а через два года на чемпионате мира среди юниоров в Садбери — золото на дистанции 200 метров и серебро на стометровке. В том же году на международном спортивном фестивале в Берлине она установлиа личный рекорд 10,89 с и вошла в олимпийскую сборную ГДР. На Олимпийских играх в Сеуле она дошла до полуфинала на дистанции 200 метров, где с результатом 22,59 с заняла шестое место и не прошла в финал.

Первую победу на международных соревнованиях Катрин Краббе одержала на чемпионате Европы 1990 года в Сплите, где выиграла сразу три золотых медали (100 м, 200 м и 4х100 м). В 1991 году она стала чемпионкой мира на обеих дистанциях короткого спринта, опередив своих основных соперниц Гвен Торренс и Мерлин Отти, и завоевала бронзу в составе сборной Германии в эстафете 4х100 м. В 1990–1991 годах она объявлена спортсменкой года в Германии.

Допинг-скандал

В 1992 году в ЮАР, где Катрин проходила подготовку к Олимпийским играм в Барселоне, приехала комиссия германского допинг-контроля. Допинг-тест не дал результата, однако была обнаружена подмена образца мочи Катрин Краббе и её подруги по команде Грит Броер, поскольку предоставленный для анализа образец принадлежал беременной женщине. Повторный анализ дал положительный результат на кленбутерол. Этот реагент, входящий в состав противоастматических средств, не являлся на тот момент зпрещённым препаратом, однако германская федерация лёгкой атлетики приняла решение о дисквалификации Катрин Краббе за неспортивное поведение на 1 год, а ИААФ продлила срок дисквалификации ещё на 2 года, до 1995 года.

В отличие от Грит Броер, Катрин Краббе подала апелляцию, и в 1996 году Апелляционный суд в Мюнхене обязал ИААФ выплатить ей компенсацию в размере 1,2 млн. немецких марок. Получив компенсацию, она не заплатила подоходный налог и была вместе с мужем приговорена к 10 месяцам лишения свободы условно.

Дисквалификация не позволила Катрин принять участие в Олимпиаде 1992 года и фактически положила конец её спортивной карьере. После окончания дисквалификации Катрин пытылась вернуться в большой спорт, но неудачно.

Личная жизнь

Катрин живёт в Нойбранденбурге, состоит в браке с вице-чемпионом мира по гребле юристом Михаэлем Циммерманом, является матерью двоих сыновей.

Работала в спортивном магазине, который открыла вместе со своим бывшим женихом, участником Олимпийских игр гребцом-каноистом Торстеном Кренцем. После банкротства магазина работает в службе поддержки клиентов автосалона.

Соревнования

Год	Соревнование	Стадион	Дист.	Место	Дата	Рез.
1986	Чемпионат мира среди юниоров	Афины	100 м	4	17.07.1986	11,49
			200 м	03 !	19.07.1986	23,31
			4х100 м	02 !	07.1986	43,97
1988	Чемпионат мира среди юниоров	Садбери	100 м	02 !	28.07.1988	11,23
			200 м	01 !	27.07.1988	22,34
			4х100 м	01 !	07.1988	43,48
1990	Чемпионат Европы	Сплит	100 м	01 !	28.08.1990	10,89
			200 м	01 !	30.08.1990	21,95
			4х100 м	01 !	08.1990	41,68
1991	Чемпионат мира в залах	Севилья	60 м	6	08.03.1991	7,20
	Чемпионат мира	Токио	100 м	01 !	27.08.1991	10,99
			200 м	01 !	30.08.1991	22,09
			4х100 м	03 !	08.1991	42,33

Результаты

Лучшие результаты по годам

Год	1986	1987	1988	1989	1990	1991
100 метров (с)	11,49		10,89	11,14	10,89	10,91
Место в мировом списке			6	11	2	2
200 метров (с)	23,31		22,51	22,67	21,95	21,96
Место в мировом списке			17	13	2	2

60 метров

Все результаты 7,20 и лучше на дистанции 60 метров

Рез., c	Место	Стадион	Дата	Примечание
1991
7,06	1	Дортмунд	16.02.1991
7,19	3s1	Севилья	08.03.1991	Чемпионат мира в залах
7,20	6		08.03.1991
1992
7,11	1	Берлин	29.01.1992
7,10	1	Карлсруэ	30.01.1992
7,11	1	Карлсруэ	08.02.1992

100 метров

Все результаты лучше 11,10 с на дистанции 100 метров

Рез., c	Ветер, м/с	Место	Стадион	Дата	Примечание
ГДР ГДР
1988
10,89	+1,8	1	Берлин	20.07.1988
1989
1990
11,02	0,4	1	Карл-Маркс-Штадт	16.06.1990
11,09	–0,9	1	Росток	23.06.1990
10,99	1,4	2	Берлин	17.08.1990
11,07	0,0	1h1	Сплит	27.08.1990	Чемпионат Европы
10,89	1,8	1		28.08.1990
Германия Германия
1991
11,09	1,0	1r2	Дуйсбург	12.06.1991
10,91	0,5	1	Ганновер	27.07.1991	Чемпионат Германии
10,91	–0,4	1q1	Токио	26.08.1991	Чемпионат мира
10,94	–0,1	1s1		27.08.1991
10,99	–3,0	1		27.08.1991
11,04	–0,1	2	Кёльн	08.09.1991

200 метров

Все результаты лучше 22,60 с на дистанции 200 метров

Рез., c	Ветер, м/с	Место	Стадион	Дата	Примечание
ГДР ГДР
1988
22,34w	2,3	1	Садбери	30.07.1988	Чемпионат мира среди юниоров
22,51	2,0	3	Берлин	13.09.1988
22,59	1,7	6s1	Сеул	29.09.1988
1989
1990
22,42	0,7	1	Хемниц	17.06.1990
22,38w	3,0	1	Стокгольм	02.07.1990
22,46	1,1	2	Берлин	04.07.1990
22,50	-0,4	1	Ингольштадт	10.07.1990
22,13	1,1	1	Лозанна	12.07.1990
22,33	-1,0	2rA	Цюрих	15.08.1990
22,35	-0,1	1	Дрезден	18.08.1990
22,46	-0,4	1s1	Сплит	30.08.1990	Чемпионат Европы
21,95	0,3	1		30.08.1990
Германия Германия
1991
22,21	0,9	1r1	Линц	05.07.1991
22,12	-1,4	1	Ганновер	28.07.1991	Чемпионат Германии
22,46	-0,4	1q1	Токио	29.08.1991	Чемпионат мира
22,30	-3,4	1s1		30.08.1991
22,09	-2,4	1		30.08.1991
21,96	0,2	1	Берлин	10.09.1991

Другие статьи

• Список сильнейших бегунов на 200 метров
• en:List of sportspeople sanctioned for doping offences

Ссылки

• [www.runnersweb.com/running/philip_hersh3.html RunnersWeb.com article]
• [vault.sportsillustrated.cnn.com/vault/article/magazine/MAG1140390/index.htm Sports Illustrated article]

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/kr/katrin-krabbe-1.html Краббе, Катрин] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [einestages.spiegel.de/static/entry/star_skandal_und_dann/97151/katrin_krabbe_zimmermann.html "Prominente Dopingfälle: Star, Skandal - und dann?"], Spiegel online ohne Datum.
• Lothar Michaelis: Der Fall Katrin Krabbe. Berlin 1992, ISBN 3-928999-03-6
• [www.bz-berlin.de/sport/mehr-sport/katrin-krabbe-ist-pleite-article374798.html "Steuerschulden - Katrin Krabbe ist pleite"], B.Z. online vom 20. Februar 2009.
• Kathrin Zeilmann: [www.focus.de/sport/mehrsport/tid-16305/katrin-krabbe-zum-40-die-sprinterin-im-autohaus_aid_455900.html "Die Sprinterin im Autohaus - Katrin Krabbe zum 40."], Focus online vom 22. November 2009.

Отрывок, характеризующий Краббе, Катрин

– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.