Кулан

Кулан
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Млекопитающие Подкласс:  Звери Инфракласс:  Плацентарные Надотряд:  Laurasiatheria Отряд:  Непарнокопытные Семейство:  Лошадиные Подсемейство:  Equinae Триба:  Equini Род:  Лошади Вид:  Кулан
Международное научное название
Equus hemionus Pallas, 1775
Охранный статус
Близки к уязвимому положению IUCN 3.1 Near Threatened: [www.iucnredlist.org/details/7951 7951 ]
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе

Кула́н (джигетай, лат. Equus hemionus) — вид из семейства лошадиных. Внешне очень напоминает осла, но имеет немало общих признаков с лошадью, из-за чего кулана нередко называют полуослом. Считается, что кулан никогда не поддавался приручению, в отличие от африканского осла.

Характеристика

Впервые описаны были в 1775 году.

В геологической летописи известен с раннего плейстоцена Центральной Азии. В позднем плейстоцене входил в состав мамонтовой фауны и встречался на огромных территориях Северной Азии от Кавказа до Японии и Арктической Сибири (остров Бегичева).

Длина тела кулана составляет 175—200 см, длина хвоста около 40 см, высота на уровне плеч (в холке) 125 см, вес 120—300 кг. С этими показателями кулан несколько крупнее обычного домашнего осла. Половой диморфизм в размерах выражен слабо. От домашней лошади отличается более массивной головой с длинными ушными раковинами (от 17 до 25 см) и более тонкими ногами с узкими, вытянутыми копытами. Волосяной покров летом короткий, плотно прилегающий к коже, зимой волосы длиннее и извилистей. На верхней стороне шеи развита короткая, стоячая грива, которая тянется от ушных раковин до холки; «чёлки», характерной для домашней лошади, нет. Хвост короткий, тонкий, с пучком длинных волос в нижней трети.

Общий тон окраски туловища, шеи и головы песчано-жёлтого цвета различных оттенков и насыщенности, иногда доходя до красно-коричневого с сероватым оттенком. Вдоль средней линии спины и хвоста идет узкая тёмная полоса. Грива и концы ушей тёмно-бурые. Длинные волосы на конце хвоста чёрные или чёрно-бурые. Низ туловища и шеи, конец головы, внутренние части конечностей и область около хвоста светлые, почти белые.

Распространение

На территории бывшего СССР в историческое время жил в степях Украины, Северного Кавказа, юга Западной Сибири и Забайкалья, ещё в XIX веке был распространён в Казахстане, Туркмении и Узбекистане. В начале XX века встречался на юге Туркмении и в восточном Казахстане, изредка заходил с территории Монголии в юго-восточное Забайкалье.

В настоящее время проживает в Бадхызском заповеднике (около 700 голов) на юго-востоке Туркмении (междуречье рек Теджен и Мургаб).

В 1953 году был завезён на остров Барсакельмес в Аральском море (120—140 голов). В конце XX века в связи с ухудшением экологической обстановки в бассейне Аральского моря часть поголовья была переселена на охраняемые территории Туркмении и Казахстана, а оставшаяся часть покинула пределы бывшего острова, ушла в степь и предположительно погибла. Небольшие популяции обитают на плато Капланкыр и в районе посёлков Меана и Чаача в Туркмении, в Казахстане на территории государственного национального парка Алтын-Эмель обитает популяция кулана численностью 2690 особей, плотность 8,8 особей на 1000 га и Андасайского заказника. Около 150 зверей имеются в заповеднике Аскания-Нова и на острове Бирючий на Украине.

За пределами бывшего СССР распространён в Иране, Афганистане, Монголии, Северо-Западном Китае. В голоцене доходил на западе до Румынии.

Образ жизни и значение для человека

Характерный обитатель сухих равнинных пустынь и полупустынь, в Туркмении держится на полупустынных равнинах и пологих склонах холмов до высоты 300—600 метров над уровнем моря. Обширных пространств незакрепленных или слабо закрепленных песков избегает. В Северном Китае отдает предпочтение сухим степям предгорий и каменистым пустыням.

Подвиды

О распределении куланов в подвиды существует много разногласий. В более старых научных работах различаются семь видов куланов, которые сегодня в большинстве своём считаются подвидами. Многие зоологи считают кианга отдельным видом, так как у него наблюдаются наибольшие отклонения от общих характеристик. Однако в целом все нижеперечисленные подвиды относят к одному и тому же виду.

• Онагр, или иранский кулан (E. h. onager), северный Иран
• Туркменский кулан (E. h. kulan), Казахстан, Туркменистан
• Монгольский кулан (E. h. hemionus), Монголия
• Индийский кулан (E. h. khur), южный Иран, Пакистан, северо-западная Индия
• Кианг (E. h. kiang), западный Китай, Тибет
• † Анатолийский кулан (E. h. anatoliensis), Турция
• † Сирийский кулан (E. h. hemippus), Сирия, Месопотамия, Аравийский полуостров

Кианг является самым крупным из подвидов кулана, достигая 140 см в холке и весом до 400 кг. Шерсть у киангов красновато-коричневая. Сведения о киангах крайне скудны. Кианг любит плавать в воде и выдерживает условия жизни на высоте до 5,5 тысяч метров над уровнем моря. Именно на такой высоте были встречены кианги на южных склонах Гималаев и высокогорных равнинах Тибета. Долгое время киангов не было ни в одном зоопарке мира, кроме Пекина. В 1957 году двух киангов по кличке Немо и Неда продали в Рижский зоопарк. Эта пара жила до 27 лет и оставила после себя девятерых потомков. К 1984 году существовало уже 72 кианга, прямых потомка Немо и Неды. Чтобы спасти этих животных от вырождения, связанного с близкородственным скрещиванием, были закуплены в Пекине и Берлине новые кианги. Сегодня увидеть кианга можно лишь в нескольких зоопарках мира: в Москве, Риге, Пекине, Берлине и Сан-Диего (США).

По мнению ряда зоологов онагр и туркменский кулан — один и тот же подвид. Но по результатам новейших молекулярно-генетических исследований обе популяции можно отличить друг от друга. От джигетая иногда отделяют ещё один подвид — гобийского кулана (E. h. luteus).

Длина тела подвида джигетай — 210 см.

В западной части своего ареала кулан раньше встречался наряду с диким ослом. Сегодня оба вида в этих регионах в дикой природе истреблены. Жизненным пространством кулана являются засушливые полупустыни, в которых он питается негусто растущей травой. Куланы нуждаются в источниках, так как не могут долго выносить отсутствие воды.

Приручение

Современные исследования ДНК доказывают, что все нынешние домашние ослы являются потомками африканского осла. Составленное по результатам генетических исследований генеалогическое древо чётко разделяет ослов в африканскую и азиатскую ветвь. Куланы относятся ко второй из них. Вопрос, поддаётся ли кулан одомашниванию и удавалось ли уже это в прошлом, горячо обсуждается. Некоторые считают изображённых на древних барельефах из Месопотамии (Ур) зверей ни лошадьми, ни ослами, и делают вывод, что речь идёт о куланах, которых древние шумеры и аккадцы умели приручать и запрягать в повозки. Во всяком случае, все попытки приручения куланов, предпринятые в новое время, не имели успеха. Считается более вероятным, что в Месопотамии был одомашнен африканский осёл (который несмотря на своё название встречался и в Передней Азии). При раскопках городища Тель-Брак в Месопотамии обнаружены кости гибридов домашнего осла и кулана, которые использовались как тягловый скот в 4-3 тыс. до н. э., до распространения лошади. Сегодняшние куланы привыкают к людям в неволе, но не становятся ручными.

В Монголии считается, что куланов невозможно приручить. Название «кулан», так же, из монгольского языка образовано от слова «хулан», что означает «непобедимый, быстрый, шустрый».

См. также

• Калмыцкая лошадь
• Монгольская лошадь
• Тахь
• Якутская лошадь

Литература

• Барышников Г. Ф., Тихонов А. Н. Млекопитающие фауны России и сопредельных территорий. Копытные. Непарнопалые и парнопалые (свиные, кабарговые, оленевые). — Санкт-Петербург: «Наука», 2009. — С. 20—27. — ISBN 978-5-02-026347-5, 978-5-02-026337-6
• Ливанова Т. К. Лошади. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2001. — 256 с. — ISBN 5-17-005955-8

Ссылки

• [zooeco.com/eco-mlek445c5.html Кулан на www.zooclub.ru]
• [kungrad.com/nature/fauna/eguus/ Кулан на www.kungrad.com]

Красная книга России  вид, вероятно, исчез

[www.sevin.ru/redbooksevin/content/423.html Информация о виде Кулан] на сайте ИПЭЭ РАН

Отрывок, характеризующий Кулан

– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.