Кухня южных штатов США

Кухня южных штатов США — исторические кулинарные традиции на части территории США, северной границей считается линия Мэйсона — Диксона, западной — юго-западная часть штатов Миссури, Оклахома и Техас.

Наибольшее влияние на кухню южных штатов штатов США оказали африканская, английская, шотландская, ирландская, французская и индейская кухни. Южная кухня США распространилась и в других регионах США, тем самым оказав воздействие на кулинарные традиции американской кухни других областей.

Многие элементы южной кухни США — такие как тыква, помидоры, кукуруза — были заимствованы у юго-восточных племен американских индейцев, таких как кэддо, чокто и семинолы. Сахар, молоко, яйца пришли из Европы; южное пристрастие к жареной пище имеет свои истоки из шотландской кухни, а использование жителями Вирджинии рагу пришло из Западной Англии. Бамия, рис, баклажаны, индийский кунжут, сорго, и тыквенные, а также большинство специй, которыми пользуются на юге, были изначально привезены из Африки. Такое влияние африканской кухни обусловлено тем, что большинство рабов, импортируемых в Виргинию были из народности Игбо, которая проживала в Нигерии.

Южное пристрастие к полноценному завтраку, обусловлено влиянием английской, ирландской, шотландской и валлийской кухни. Множество британских блюд, в частности овсяная каша, были приспособлены под субтропический климат южных штатов США.

Велико влияние и других кухонь. Так, например, креольская кухня базируется на французской, западно-африканской и испанской кухне. Техасско-мексиканская кухня значительно подверглась влиянию мексиканской и индейской кухни.

Традиционные южные блюда

Традиционной южной едой считается зелень (горчица сарептская, турнепс), картофельное пюре, сладкий чай, и десерт — пирог (из пекана или персика). Также популярными блюдами являются: суккоташ, варёный или печёный батат, жареный сом и бамия (жареная, на пару, тушеная, маринованная).

Однако, самым известным блюдом данного региона является обжаренная курица. Данное блюдо было завезено в южные штаты шотландскими переселенцами. В выходные и праздничные дни, традиционным блюдом является барбекю. Зеленые бобы, зачастую ароматизированные со вкусом бекона, тушеная репа со свининой и подающаяся с уксусом, мясное печенье — это основные блюда, которые подаются на завтрак. На ужин, жители южных штатов предпочитают блюда, заправленные различными соусами.

Южные блюда, особенно среди бедных слоев, иногда состоят только из овощей, с небольшим количеством мяса. Соль используется лишь при готовке пищи, но с блюдами, за исключением мяса, не подается. Ещё одним традиционным блюдом кухни южных штатов США, является «Скачущий Джон», приготовляемое из вигны, риса, рубленого лука и ломтиков бекона, приправленных острым перцем, солью и чесноком.

Пища в ресторанах южных штатов

Сети ресторанов приготовления южной пищи пользуются большой популярностью; многие из них распространились по всей стране и всему миру (KFC), в то время как другие предпочли остаться только на юге. Ямное барбекю пользуется популярностью на всем Юге США; в отличие от остальной части страны, большая часть сельского Юга имеет локально принадлежащие, не франчайзинговые рестораны пит-барбекю. Часто на юге можно встретить ресторанчики семейного типа, подобие российских столовых. Они отличаются низкими ценами, вкусными и качественными блюдами, непритязательной обстановкой

Южная кухня по регионам

Южная кухня широко варьируется в зависимости от региона:

• В Южной Луизиане, преобладает креольская кухня. Луизиана является крупнейшим поставщиком ракообразных в США.
• В прибрежных районах Южной Каролины огромной популярностью пользуется блюдо «Скачущий Джон». Особенность этого блюда в Южной Каролине заключается в том, что рис перемешивается с чёрной фасолью. Рис в Каролине всегда играл важную роль, поэтому во многих блюдах данного штата в качестве ингредиента можно обнаружить рис.
• В Арканзасе располагается крупная компания Riceland Foods, которая является крупным производителем риса и сладкой кукурузы. Это главные продукты кухни Юго-Восточного Арканзаса.
• В Вирджинии производится Смитфилдская ветчина.

В Оклахоме большой популярностью пользуются блюда, состоящие из бобов или зерновых. Например, бисквит политый соусом или кукурузный хлеб с бобами. Миссисипи специализируется на разведении рыбы, иначе этот штат называют «рыбным домом». Арканзас является лидером по производству риса в США. Также популярно приготовление рыбы, порк-барбекю и жареный цыпленок. В Теннесси очень популярны блюда из свинины, в Мемфисе находятся несколько известных ресторанов барбекю. Ежегодно, в Мае, проходит конкурс на лучшее приготовление барбекю. В Мэриленде большой популярностью пользуются синие крабы. Флорида является домом лаймового пирога и пирога из сердцевины пальмы. Апельсиновый сок является самым популярным напитком в штате. Джорджия известна своими персиками, орехами-пеканами, арахисом и луком Видалией.

Кентукки знаменит своим сырным пивом. В Техасе популярно барбекю и перец чили, а также региональные различия мексиканской кухни, уникальные для Техаса, которые называются текс-мекс.

В целом, жители Верхнего Юга отдают предпочтение свинине, сорго и виски; жители прибрежных районов отдают предпочтение морепродуктам и рису. В районе гор Аппалачи широко используют сливочное масло, но почти не пользуются сыром. Также жители Аппалачи питаются дикими овощами и фруктами, что несвойственно остальным жителям Юга. Яблоки, овес и картошка также распространены в кухне этого региона. Этот фактор обусловлен тем, что в горах холоднее и суше, нежели в низменных районах. В Техасе, Оклахоме и в районе Великих равнин употребляют, как правило, говядину; остальная часть Юга (включая Арканзас, который географически больше расположен в горах Аппалачи) предпочитает свинину.

Креольская кухня Луизианы

Южная Луизиана является политической и географической частью Юга США, однако общие тенденции кухни юга слабо влияют на кухню Луизианы. Необычной Креольскую кухню делает использование в качестве ингредиента морских животных: речных раков, крабов, устриц, креветок, морских рыб наряду с инжиром (неиспользуемым в южной кулинарии), сливами и виноградом. Пеканы и арахис также прорастают в Луизиане и используются повсеместно, в отличие от других регионов юга. Цикорий тоже пользуется большой популярностью в Луизиане. Иногда он даже более предпочтителен чем кофе, например в качестве напитка к луизианским оладьям.

Прибрежная кухня

Прибрежный район юга состоит из побережья Южной Каролины, Вирджинии и части Джорджии. Блюда этого с района имеют идентичны блюдам Верхнего побережья Мексиканского залива: рыба, креветки, рис, крабы, бамия и др.

Аппалачская кухня

Отдаленность от крупных городов, а также плохие дороги и слабо развитая инфраструктура делали ограничения на ввоз продуктов для самых ранних поселенцев. Поэтому жителям Аппалачи пришлось выращивать продукты самим. Для фермеров, свиньи и куры были основным источником мяса, причем многие фермеры строили свои собственные коптилки, чтобы производить различные виды ветчины, бекона и колбасы. Морепродукты ограничивались пойманными в местных водоемах рыбой и раками, морские были недоступны до настоящего времени. Однако, в горах Аппалачи существовал большой выбор дичи, особенно оленины и бельчатины, что отчасти компенсировало местным жителям отдаленность от крупных городов и транспортных узлов. Популярность охоты и рыбалки в Аппалачах означала, что дичь и рыба являлись главными продуктами стола. Олени, дикие индейки, куропатки и другая дичь, на которую охотились, коптились, консервировались или становились вяленым мясом.

Пшеничная мука и пекарный порошок стали доступны в конце XIX века, молоко и печенье стали популярными после распространения в горах хлеба. Соль была всегда доступна для жителей гор, так как производилась в Вирджинии. Также в небольших объёмах использовали чёрный и красный перец, корицу, мускат и гвоздику. Кофе, пили без молока и лишь слегка подслащенным. Кофе являлся основным напитком и употреблялся во время каждого приема пищи; в военное время, в качестве замены кофе широко использовался цикорий.

Сегодня, пахтовое печенье и колбасный соус являются классическим завтраком в Аппалачах. Подобный завтрак становился популярным во многих штатах. Обусловлено это было миграционным процессом жителей Аппалачи. Многие южные или первоначально-южные сети предлагали печенье и соус на завтрак, но когда Макдоналдс представил новое меню для завтрака, продавая яйцо с английским кексом (МакМаффин), оно стало очень популярным, что привело к закрытию многих южных сетей.</ref>

Вместо сахара в Аппалачи используют сорго и мед. Европейские фрукты, такие как яблоко и груша, хорошо растут в горах. Поэтому одним из самых распространенных блюд в Аппалачи являются запеченные карамельные яблоки. В аппалачской кухне также очень часто используется вишня, как и в более северных районах США растет сахарный клен из которого получают кленовый сироп. Часто собирают грибы и дикий лук.

Существует традиция консервирования продуктов; наиболее распространенными являются консервы фасоли и помидор. Груши и яблоки используются для приготовления грушевого и яблочного меда. Также популярны солёные огурцы, жареная горчица с добавлением уксуса, маринованная свёкла и релиш, который ещё называют кукурузным кетчупом. Жареные зеленые помидоры являются обычной пищей в горах, но при этом в основном неизвестны за пределами гор; помидоры также используются в томатном соусе, а также в колбасной подливе с добавлением светлого загустителя ру. Разнообразные дикие фрукты, вроде папайи, и дикие ягоды также широко доступны в горах Аппалачи.

См. также

• Барбекю
• Американская кухня
• Текс-мекс

Источники

• Bowen, Carl. Southern-Recipes. 2010. ISBN 978-1-4563-4479-5.
• Domine, David. 111 Fabulous Food Finds: Best Bites in the Bluegrass. McClanahan Publishing House, 2011. ISBN 978-1-934898-12-3.
• Domine, David. Adventures in New Kentucky Cooking with the Bluegrass Peasant. McClanahan Publishing House, 2007. ISBN 0-913383-97-X.
• Domine, David. Splash of Bourbon, Kentucky’s Spirit. McClanahan Publishing House, 2010. ISBN 978-1-934898-06-2
• Harris, Jessica. On the Side: More than 100 Recipes for the Sides, Salads, and Condiments That Make the Meal. Simon & Schuster, 2004. ISBN 0-7432-4917-8.
• The Junior League of Charleston. Charleston Receipts. Wimmer Brothers, 1950. ISBN 0-9607854-5-0.
• Lewis, Edna and Peacock, Scott. The Gift of Southern Cooking: Recipes and Revelations from Two Great American Cook. Knopf, 2003. ISBN 0-375-40035-4.
• Neal, Bill. Bill Neal’s Southern Cooking. University of North Carolina Press, 1989. ISBN 0-8078-4255-9.
• Neal, Bill. Biscuits, Spoonbread, and Sweet Potato Pie. University of North Carolina Press, 2003. ISBN 0-8078-5474-3.
• Neal, Bill. Good Old Grits Cookbook. Workman Publishing Company, 1991. ISBN 0-89480-865-6.
• Snow, Constance. Gulf Coast Kitchens. Clarkson Potter/Publishers, 2003. ISBN 0-609-61011-2.
• Sohn, Mark F. Appalachian Home Cooking History, Culture, & Recipes Lexington: University Press of Kentucky. 2005. ISBN 0-8131-9153-X
• Taylor, John. Hoppin' John’s Lowcountry Cooking. 1992. ISBN 0-553-08231-0.
• Walter, Eugene. American Cooking: Southern Style. New York: Time Life Books, 1971.

Литература

• [www.jstor.org/stable/10.5149/9781469616520_edge The New Encyclopedia of Southern Culture Volume 7: Foodways]. — University of North Carolina Press. — ISBN 978-0-8078-5840-0.
• Ferris, Marcie Cohen (2014). The Edible South: The Power of Food and the Making of an American Region. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press.

Ссылки

• «[eatocracy.cnn.com/2010/12/02/what-is-southern-food/ Talk with your mouth full — what is Southern food?]» CNN. December 2, 2010.
• [visitsouth.com/articles/article/southern-barbecue-primer/ Southern Barbecue Primer]
• [www.southernfoodways.com Southern Foodways Alliance]
• [www.southernfood.org Southern Food & Beverage Museum]

Отрывок, характеризующий Кухня южных штатов США

Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]