Лурье, Александр Яковлевич
| Александр Яковлевич Лурье
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">А. Я. Лурье</td></tr> | |||
| Рождение: | 1898 Санкт-Петербург, Российская империя | ||
|---|---|---|---|
| Смерть: | 20 июня 1937 Москва, СССР | ||
| Партия: | РСДРП(б) с июня 1917 года[1] | ||
| Военная служба | |||
| Годы службы: | 1918 - 1937 | ||
| Принадлежность: |  СССР
| ||
| Род войск: | ВЧК-ОГПУ-НКВД | ||
| Звание: | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||
| Награды: |
| ||
Александр Яковлевич Лурье (1898, Санкт-Петербург — 1937, Москва) — сотрудник ОГПУ-НКВД, начальник инженерно-строительного отдела НКВД СССР, майор государственной безопасности (11.04.1936).
Биография
Родился в еврейской семье журналиста. После окончания гимназии в Петрограде учился в Московском университете (бросил учёбу в 1917). В 1918-1919 заместитель управляющего делами Высшей военной инспекции РККА.
В органах ВЧК с 1919, сотрудник Управления Особого отдела ВЧК, помощник управляющего делами ВЧК. В 1922-1923 на разведывательной работе в Латвии (работал в полномочном представительстве РСФСР), затем (после исключения из партии) коммерческий директор кооператива ОГПУ, неоднократно выезжал за границу. С середины 1920-х в системе строительства ОГПУ - с 1923 по 1925 сотрудник на строительстве Семиреченской железной дороги[2], затем начальник строительного бюро, с апреля 1931 - Инженерно-строительного отдела административно-организационного управления ОГПУ, с августа того же года - начальник инженерно-строительного отдела ОГПУ СССР (с 1934 - начальник ИСО ГУПВО НКВД СССР, с января 1936 - начальник ИСО НКВД СССР).
Снят с поста 11 марта 1937, арестован 22 марта 1937. Расстрелян по приговору ВКВС СССР 20 июня 1937. Реабилитирован Военным трибуналом Московского военного округа в декабре 1961.
Звания
Награды
См. также
Напишите отзыв о статье "Лурье, Александр Яковлевич"
Примечания
Литература
- [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb296.htm Лурье А. Я.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
- Абрамов В. Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. Москва, Яуза — Эксмо, 2005;
Ссылки
- [www.hrono.ru/biograf/bio_l/lure_a.html Варианты биографии на сайте Хронос]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лурье, Александр Яковлевич
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
