Завенягин, Авраамий Павлович

Авраамий Павлович Завенягин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Заместитель Председателя Совета Министров СССР
28 февраля 1955 года — 31 декабря 1956 года
Глава правительства:	Николай Александрович Булганин
Министр среднего машиностроения СССР
28 февраля 1955 года — 31 декабря 1956 года
Глава правительства:	Николай Александрович Булганин
Предшественник:	Вячеслав Александрович Малышев
Преемник:	Должность упразднена; Михаил Георгиевич Первухин
Рождение:	1 (14) апреля 1901(1901-04-14) ст. Узловая, Богородицкий уезд, Тульская губерния, Российская империя
Смерть:	31 декабря 1956(1956-12-31) (55 лет) Москва, СССР
Партия:	КПСС с 1917 года
Образование:	Московская горная академия (1930)
Профессия:	инженер-доменщик
Военная служба
Годы службы:	1939—1956
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	МВД
Звание:
Награды:

Авраа́мий Па́влович Завеня́гин (1 [14] апреля 1901, Узловая — 31 декабря 1956) — организатор промышленности, инженер-металлург, куратор советской металлургии и атомного проекта, генерал-лейтенант (1945, МВД).

Дважды Герой Социалистического Труда (1949, 1954), лауреат Сталинской премии (1951). Член ЦИК СССР 7 созыва, депутат Верховного Совета СССР 1—4 созывов. Кандидат в члены ЦК КПСС (1934—1939, 1952—1956), член ЦК КПСС (1956).

Биография

Родился в семье машиниста на станции Узловая. Русский . Член ВКП(б) с ноября 1917. В 1919—1920 — комиссар политотдела дивизии РККА. С 1920 на партийной работе на Украине. В 1921—1923 секретарь Юзовского окружного комитета ВКП(б). Окончил Московскую горную академию в 1930.

Ректор Московского института стали и сплавов (МИСиС) в 1930, в 1930—1931 возглавлял Институт по проектированию металлургических заводов (Гипромез) в Ленинграде, затем работал в аппарате НКТП, в январе-августе 1933 руководил металлургическим заводом в Днепродзержинске.

В 1933—1937 — директор Магнитогорского металлургического комбината. После непродолжительной работы заместителем наркома тяжёлой промышленности, в 1938 Завенягин возглавил начатое в 1935 строительство Норильского горно-металлургического комбината (Норильлаг), на котором сначала работали 8 тысяч заключенных, а к концу 1939 — свыше 19 тысяч. Первая промышленная плавка будущего НГМК состоялась 6 марта 1939. Завенягин был сторонником размещения полного металлургического цикла в Норильске, тогда как проект заводов ограничивал технологический цикл только выплавкой файнштейна. 29 апреля 1942 Норильск дал первый металлический никель.

В Норильске Завенягин установил для себя и подчинённых «законы управления Завенягина»:

• Первый закон: максимальная работа в нечеловеческих обстоятельствах
• Второй закон: спасение (в том числе собственное) — в неординарных решениях
• Третий закон: молодость — скорее достоинство, чем недостаток

С марта 1941 по август 1946 Завенягин — заместитель наркома внутренних дел, с 1946 — заместитель министра внутренних дел, осуществлявший общее руководство промышленно-строительными структурами НКВД: Главным управлением лагерей горно-металлургических предприятий (в его состав входило Специальное металлургическое управление, в последующем 9-е управление МВД), Главным управлением лагерей гидростроя (Главгидрострой), Главным управлением лагерей промышленного строительства (Главпромстрой — крупнейшее строительное подразделение СССР), Дальстроем и т.п.

С 9 июля 1941 —- старший майор госбезопасности, с 14 февраля 1943 — комиссар госбезопасности 3-го ранга, с 9 июля 1945 — генерал-лейтенант.

Атомный проект

В 1945—1953 Завенягин — один из главных руководителей советского атомного проекта (член Специального комитета при СНК СССР, первый зам. начальника Первого Главного управления при СНК СССР, начальник Управления специальных институтов — реорганизованное Девятое управление МВД СССР). В зону ответственности Завенягина входил весь цикл производства ядерного топлива и зарядов, от руды до производимого в промышленных реакторах плутония.

Создание атомной отрасли

По воспоминаниям А. П. Александрова, Завенягин вошёл в состав уранового проекта в 1943; в сферу его ответственности входил институт Гиредмет, где в лаборатории З. В. Ершовой в декабре 1944 впервые в СССР был получен металлический уран.

8 декабря 1944 постановлением ГКО № 7102 сс/ов, форсировавшим геологоразведочные работы по урану, Завенягин был назначен ответственным за поиск урана в СССР и на оккупированных территориях; для реализации поиска было развёрнуто Девятое управление НКВД. До этого добычей урановой руды в СССР занимались Наркомцветмет (П. Ф. Ломако) и Наркомчермет (И. Ф. Тевосян), у которых А. В. Завенягин принимал производства в декабре 1944 года. Этим же постановлением он был назначен ответственным за вопросы горно-обогатительного уранового комплекса страны. Он руководил строительством заводов в районе добычи полезных ископаемых.

После выхода Распоряжения ГКО СССР от 20 августа 1945 года № 9887сс/ов «О специальном комитете [по использованию атомной энергии] при ГКО» Завенягин был ответственным за несколько направлений работ:

• Вошёл в состав специального комитета и имел голос в решении всех вопросов, находящиеся в ведении комитета.
• Вошёл в состав технического совета специального комитета, который занимался вопросами научных исследований и научных установок.
• С момента образования (20 августа 1945 года) Первого главного управления А. П. Завенягин был первым заместителем руководителя, курировал работу спецконтингента.

После постановки задач Инженерно-технического совета Специального комитета А. П. Завенягин вошёл и в его состав и отвечал за большое количество вопросов. Основным направлением его деятельности было горное дело, он был руководителем пятой секции по проектированию и сооружению горно-металлургических предприятий, конструированию и изготовлению оборудования для них. Другим важным направлением работы было решение кадровых вопросов: по распоряжению Л. П. Берии М. Г. Первухин, В. А. Малышев, Б. Л. Ванников и А. П. Завенягин комплектовали научными и инженерными кадрами секции совета, подбирали экспертов для решения отдельных вопросов.

Кроме этого он участвовал в выборе мест строительства заводов 813 (ПО «Маяк») и 817 (Уральский электрохимический комбинат). Под руководством Завенягина и Малышева выбирались площадки и строились заводы атомной промышленности — ПО «Маяк», Арзамас-16, Красноярск-26, Челябинск-70 и др. (в те годы — «номерные» заводы), а также Семипалатинский ядерный полигон.

В 1945 году А. П. Завенягин вошёл в состав комиссии под руководством члена Государственного комитета обороны А. И. Микояна: председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский, нарком электропромышленности СССР И. Г. Кабанов, руководитель ПГУ Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, заместитель председателя Госплана СССР Н. А. Борисов. Комиссии было поручено курировать обеспечение ногинского завода № 12 (современное ОАО «Машиностроительный завод», Электросталь) оборудованием для плавки урановой руды. Этот завод был обеспечен вакуумными высокочастотными электропечами советского производства, за счет вывоза из Германии и закупки по импорту, в этих печах выплавлялись урановые стержни для реактора Ф-1.

Организовывал строительство лаборатории А и лаборатории Г и занимался кадровыми вопросами.

В 1945 штаб Завенягина провёл операцию по поиску и вывозу в СССР германских специалистов — металлургов, химиков и физиков: Николаус Риль, Манфред фон Арденне, всего 70 человек в 1945 и свыше 300 к 1948. Впоследствии именно Завенягин отвечал за работу «немецких» лабораторий. Одновременно по всей зоне советского контроля был организован поиск технологического оборудования, рудных запасов и уже добытых полуфабрикатов урана под управлением П. Я. Мешика и И. К. Кикоина. Всего к середине 1946 было найдено 220 тонн соединений урана в пересчёте на чистый металл (собственные запасы урана в СССР все ещё исчислялись единицами тонн).

В середине 1946 разведку только в СССР вели 320 геологических партий. В результате, кроме уже известного Табошарского месторождения, была начата разработка соединений урана в Криворожском бассейне, Эстонии, Забайкалье. В Чехии была возобновлена добыча на Яхимовских рудниках, в Саксонии начата разработка на рудниках будущего SDAG Wismut.

Создание атомного оружия

В июне и июле 1948 года Завенягин вместе с Курчатовым руководил ликвидацией двух аварий на первом отечественном промышленном реакторе А-1, длительное время находился в центральном (реакторном) зале и облучился.

Летом 1949 на КБ-11, в присутствии Завенягина, были изготовлены плутониевые полусферы первой в СССР ядерной бомбы. 19 августа 1949 Завенягин был назначен ответственным за доставку изделия «РДС» из КБ-11 на Семипалатинский полигон и за окончательную сборку изделия. В ночь на 29 августа в его присутствии в центральную часть бомбы был установлен поршень нейтронного инициатора. Вскоре после испытания А. П. Завенягин выехал на автомобиле к центру взрыва, где машина застряла в образовавшейся после взрыва пыли, и назад пришлось возвращаться пешком, при этом была получена большая доза радиоактивного облучения.

За вклад в атомный проект указом от 29 октября 1949 года А. П. Завенягину было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

В 1950-е гг. Завенягин постепенно отошёл от администрирования промышленности, переключаясь на координацию прикладных и фундаментальных исследований. Завенягин санкционировал проектирование и постройку первой в мире АЭС (1950), участвовал в начальных этапах строительства атомного флота. Наиболее важным оказался его вклад в выбор подходов к проектированию ядерных реакторов, в то время бывшему полем раздоров между конкурирующими группами учёных (Н. А. Доллежаль, А. П. Александров и др.).

После расстрела Л. П. Берии и арестов его ближайших сотрудников летом 1953 Завенягин, знакомый с Н. С. Хрущёвым ещё с двадцатых годов, удержался на своём посту и при реорганизации отрасли в Министерство среднего машиностроения СССР стал вначале первым заместителем министра (В. А. Малышева), а в феврале 1955 — министром.

За исключительные заслуги в развитии новых отраслей промышленности 4 января 1954 года А. П. Завенягин награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».

Страдал общим атеросклерозом. Скоропостижно умер вскоре после декабрьского пленума ЦК КПСС, в ночь на 31 декабря 1956 от «паралича сердца, развившегося в результате тромбоза левой венечной артерии» (по неофициальным источникам — от лучевой болезни). Был кремирован, урна с прахом помещёна в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.

Семья

Сын Юлий (1924—1998) — кандидат физико-математических наук. Дочь Евгения (р. 1934). Внучка Алиса Завенягина была замужем за Игорем Бочкиным.

Память

Бронзовый бюст дважды Героя Социалистического Труда А. П. Завенягина установлен в соответствии с Положением о звании Героя Социалистического Труда на его родине в городе Узловая Тульской области.

В городе Узловая Тульской области есть сквер имени А. П. Завенягина и улица Завенягина.

Улица Завенягина в Магнитогорске (Челябинская область) .

Норильскому горно-металлургическому комбинату в 1957 году присвоено имя А. П. Завенягина.

Ледокол «Авраамий Завенягин» выполняет проводку морских судов по Енисею до порта Игарка .

Площадь и улица Завенягина в Норильске (Красноярский край) .

Мраморный бюст А. П. Завенягина был установлен в 1960 году на площади его имени в Норильске. В 1993 году перенесён к зданию управления Норильского горно-металлургического комбината, а позднее — в фойе управления (ныне — главного административного здания Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель»).

Памятная доска в Норильске на доме № 1 по улице Завенягина, поясняющая, в честь кого названа улица (1976).

Мемориальная доска установлена в 2001 году к 100-летию со дня рождения А. П. Завенягина в Норильске на здании управления горно-металлургической компании «Норильский никель» (2001) .

Премия имени А. П. Завенягина учреждена в 1981 году Норильским ГМК и Таймырским окружным комитетом профсоюзов .

Проводится Всероссийский конкурс дипломных работ в области металлургии и металловедения имени Завенягина.

Экспозиции о А. П. Завенягине имеются в музеях Узловой, Магнитогорска и Норильска.

Отражение в литературе

• Д. Алкацев, Ж. Трошев. Авраамий Завенягин. — Красноярск: Красноярское книжн. изд-во, 1975.
• М. Колпаков, В. Лебединский. Формула Завенягина. — Тула: Приокское книжн. изд-во, 1985.
• Е. А. Завенягина, А. Л. Львов. Завенягин. Личность и время. — М., МИСИС, 2006.
• М. П. Грабовский. Атомный аврал. — М.: Научная книга, 2001.
• Ф. Е. Незнанский. Выбор оружия. — М.: АСТ: Олимп, 1997. ISBN 5-7390-0434-9.

Завенягин описывается в качестве второстепенного персонажа в книге Виктора Суворова «Выбор». События книги разворачиваются в СССР в 1939 году, с использованием в качестве героев Иосифа Сталина и его ближайшего окружения, а также реальных событий советской истории.

Сам Завенягин впервые упоминается в «Выборе» во время проведения XVIII съезда ВКП(б), на котором он не попал в список голосования в ЦК ВКП(б), хотя на предыдущем XVII съезде (1934) его избрали кандидатом в члены ЦК. На этом основании Завенягин делает вывод, что он скоро будет репрессирован (90 % прежних кандидатов в члены ЦК «с горизонта стёрлись, не мелькают больше»). Однако из-за того, что он в «тайном» голосовании вычеркнул из списка Лаврентия Берию, своего начальника, а затем признался в своей ненависти к нему Сталину, последний меняет собственное решение о ликвидации Завенягина и назначает его заместителем Наркома внутренних дел — Берии.

Описываемые в «Выборе» события не согласуются с официальной биографией Завенягина, в которой указано, что он стал первым заместителем наркома внутренних дел весной 1941 года. Также в книге приводятся иные сведения о количестве находящихся у него в подчинении людей во время строительства Норильского горно-металлургического комбината — 108 тысяч заключенных плюс 34 тысячи человек охраны и вольнонаемных служащих.

Мнение Александра Солженицына о Завенягине:

«… о нём смакуют газетчики: „легендарный строитель Норильска“! Да уж не сам ли он и камни клал? Легендарный вертухай, то верней. Сообразя, что сверху любил его Берия, а снизу очень о нём хорошо отзывался эмведешник Зиновьев, полагаем, что зверь был отменный. А иначе б ему Норильска и не построили».

Литература

• [m.expert.ru/expert/2011/30/chelovek-s-bolshoj-strojki/ Рубченко М. Человек с большой стройки] // Журнал «Эксперт», № 30-31 (764), 1-14 августа 2011. С. 52-57.
• [wsyachina.narod.ru/history/zavenyagin.html А. П. Завенягин: страницы жизни] / авторы-составители М. Я. Важнов, И. Аристов. — М.: ПолиМЕдиа, 2002. — 392 с. — ISBN 5-89180-038-1.
• Богуненко Н. Н., Пелипенко А. Д., Соснин Г. А. Завенягин Авраамий Павлович // Герои атомного проекта. — Саров: Росатом, 2005. — С. 147 — 153. — ISBN 5-9515-0005-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9083 Завенягин, Авраамий Павлович]. Сайт «Герои Страны».

• [infodon.org.ua/uzovka/371 Измайлов О. Принципиальный Завенягин // Донецк: история, события, факты]
• [www.libozersk.ru/pbd/ozerskproekt/persons/zavenyagin1.html Горст О. Через тундру от Дудинки до Норильска // Камертон. — 2003. — № 33 (август). — С. 12.]
• [www.rosatom.ru/wps/wcm/connect/rosatom/rosatomsite/aboutcorporation/nuclearindustry/heroes/0382f38043bb6e3d9a9bbb3f0f78db46 А. П. Завенягин // Сайт Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом»]

Отрывок, характеризующий Завенягин, Авраамий Павлович

Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…