Науменко, Майк

Майк Науменко
Основная информация
Полное имя	Михаил Васильевич Науменко
Дата рождения	18 апреля 1955(1955-04-18)
Место рождения	Ленинград, СССР
Дата смерти	27 августа 1991(1991-08-27) (36 лет)
Место смерти	Ленинград, СССР
Годы активности	1975—1991
Страна	СССР СССР
Профессии	вокалист, гитарист, автор песен, писатель, переводчик
Жанры	рок, рок-н-ролл, ритм-н-блюз, блюз-рок, панк-рок
Коллективы	«Зоопарк», «Аквариум», «Капитальный ремонт», «Союз любителей музыки рок»
Сотрудничество	БГ, «Секрет», «Странные игры», Виктор Цой, Андрей Тропилло, Александр Демин
[www.mikenaumenko.ru enaumenko.ru]

Майк Нау́менко (настоящее имя — Михаи́л Васи́льевич Нау́менко; 18 апреля 1955, Ленинград, СССР — 27 августа 1991, там же) — известный советский рок-музыкант, основатель и лидер рок-группы «Зоопарк». Первый советский музыкант, совместивший в своём творчестве корневую англо-американскую рок-традицию с текстами в жанре бытового реализма. Широкой публике наиболее известен как автор таких «знаковых» песен, как «Сладкая N», «Пригородный блюз», «Дрянь» и др.

Биография

Родился 18 апреля 1955 года в семье ленинградских интеллигентов. Его отец (Василий Григорьевич, 1918—2007) был преподавателем в ЛИСИ, а мать (Галина Флорентьевна Науменко-Брайтигам, 1922—2010) — работником библиотеки. В детстве музыкой не занимался. Увлечение музыкой началось, когда Майк впервые услышал музыку The Beatles. Затем сильное влияние на его творчество оказали Чак Берри, Боб Дилан, Марк Болан, Лу Рид и др.

Писать песни начал ещё в школе, после того как бабушка подарила ему гитару. Первые песни Майк сочинял на английском. Науменко учился в спецшколе и неплохо владел языком. Там же он получил прозвище «Майк». Бывшая жена Майка, Наталья, утверждает, что так его впервые назвала школьная учительница английского языка. Первые тексты на русском были написаны в 1972 году под влиянием Бориса Гребенщикова. Кроме музыки увлекался изготовлением моделей самолётов, переводами с английского языка.

После школы по настоянию отца поступил в ЛИСИ, но после четвёртого курса бросил учёбу. Работал звукорежиссёром в Большом Театре Кукол, потом — сторожем. Всё это время оставался музыкантом.

Во второй половине 1970-х Майк играл в группе «Союз любителей музыки рок», в 1977—1979 годах выступал с «Аквариумом» в качестве гитариста. В 1978 году Майк вместе с лидером «Аквариума» Б. Гребенщиковым записал акустический альбом «Все братья — сёстры». Длительное время Майк играл во многих малоизвестных ленинградских группах бас-гитаристом, выступал под шуточным названием «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри» с репертуаром из классических рок-н-роллов. Много выступал сольно и только в 1981 году организовал свою группу «Зоопарк». До 1987 года команда была любительским коллективом, после чего прошли тарификацию в «Ленконцерте». Вместе с группой Майк давал концерты по всему СССР.

С единственной женой Натальей прожил 10 лет. От этого брака есть сын Евгений.

В конце 1980-х у Майка появились проблемы со здоровьем, которые усугубились бытовыми неурядицами и злоупотреблением алкоголем. Его оставила жена. Резко ухудшилась моторика левой руки, что привело к затруднениям в игре на гитаре.

Умер 27 августа 1991 года от кровоизлияния в мозг в результате несчастного случая у себя в квартире.

Барабанщик группы «Зоопарк» Валерий Кирилов высказал другую точку зрения: по его словам, Майк Науменко действительно умер от кровоизлияния в мозг, но оно произошло не по естественным причинам, а из-за перелома основания черепа в результате жестокого удара, нанесённого Майку при ограблении во дворе, о чём свидетельствует пропажа личных вещей музыканта. Существуют также свидетельские показания одного подростка, который якобы видел, как Майка во дворе кто-то поднимал с земли. После нападения Майк не умер на месте, а сумел подняться к себе домой, но там окончательно ослабел и пролежал в беспамятстве долгое время, никем в коммуналке не замечаемый. Когда его наконец обнаружили близкие и вызвали скорую помощь, было уже слишком поздно. Однако многие люди, знакомые с обстоятельствами гибели Майка, эту гипотезу не подтверждают.

Похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.

Сын Майка Евгений женат, воспитывает двух дочерей, работает на телевидении. Придерживается той же версии смерти отца, что и Валерий Кирилов.

Творчество

Начало музыкальной деятельности

Майк начал увлекаться музыкой ещё в школьные годы. Первыми музыкальными группами, творчество которых привлекло его внимание, были «The Rolling Stones», «The Beatles», «Jefferson Airplane», кроме того, он собирал западные статьи про «T. Rex», «The Doors», Дэвида Боуи.

О его «дозоопарковском» творчестве известно немногое: ещё в школе сочинял песни на английском, но так и не сумел их реализовать. В начале 1977 года недолго играл в «Союзе Любителей Музыки Рок» Владимира Козлова. В период 1977-79 сотрудничал с группой «Аквариум» в качестве приглашенного электрического гитариста, под названием «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри». Летом 1979 года совершает турне по деревням Вологодской области в составе группы «Капитальный Ремонт».

В середине 1978 года Майк с Борисом Гребенщиковым записывают акустический альбом «Все братья-сёстры». Запись выполнена на магнитофон «Маяк-202», местом проведения записи музыканты выбрали берег Невы, а из инструментов имелись лишь акустическая гитара и губная гармошка. Качество записи очень сильно отличалось от студийного, но многие записанные тогда песни стали впоследствии хитами. Летом 1980 года при поддержке БГ и гитариста Вячеслава Зорина в студии Ленинградского Большого Театра Кукол Майк записывает свой первый сольный акустический альбом «Сладкая N и другие». Из 32 записанных песен в альбом вошли лишь 15. Альбом быстро разошёлся по Москве, и Науменко стали называть «ленинградским Бобом Диланом».

Формированию музыкального лица Майка способствовало личное сближение с ленинградской художницей Татьяной Апраксиной, что отражается в ряде песен, в том числе «Сладкая N», «Если будет дождь», «Блюз твоей реки», «Утро вдвоём» и некоторых других произведениях лирической тематики. В антологии «Сто магнитоальбомов советского рока» Александр Кушнир отмечает: "В одном из своих поздних интервью Майк выдал очень сокровенное и, пожалуй, самое главное: «Все мои песни посвящены ей…».

Зоопарк

Следующим этапом на творческом пути музыканта стала организация группы «Зоопарк», в которой он был бессменным солистом и руководителем до конца своих дней.

Поскольку Науменко не обладал выдающимися вокальными данными, свои песни он исполнял речитативом. Популярность Майк завоевал благодаря ироническим и сатирическим песенным текстам. Большинство песен Майка поются от первого лица. Но, по словам автора, это вовсе не значило, что он именно такой, как персонаж, от лица которого поётся песня. Тексты Майка зачастую являются переводами или переработками западных песен — Боба Дилана, Лу Рида или «T. Rex» (иногда Майк сохранял и исходную мелодию — например, можно сравнить «Золотые львы» или «Позвони мне рано утром» и, соответственно, дилановские «Idiot Wind» и «Meet Me in the Morning», или «Я люблю буги-вуги» и «I Love to Boogie»). В специфическом советском пространстве вопрос о плагиате не вставал, а «восприимчивость» Майка скорее выглядела способом освоения чужой музыкально-поэтической традиции на русской почве.

Многие песни, написанные Науменко, исполнялись другими артистами. Среди них — «Аквариум», «Кино», «Чайф», «Секрет», «Крематорий», «Чиж & Co», «Алиса», «Ноль», «Собаки Качалова», «Наив», «Ва-Банкъ», «Кирпичи», «Ленинград», Земфира, «Оазис Ю», Ольга Арефьева, Casual, «Заповедник» и многие многие другие.

Дискография

Сольные альбомы

• 1978 — «Все братья — сёстры» (совместно с Б.Г.)
• 1980 — «Сладкая N и другие»
• 1982 — LV

Зоопарк

• 1981 — Blues de Moscou
• 1983 — «Уездный город N»
• 1984 — «Белая полоса»
• 1991 — «Музыка для фильма»
• 2000 — «Иллюзии»
• 2000 — W

Концертные записи

• 1980 — «Майк и Аквариум. 25 октября 1980. Москва»
• 1984 — «Концерт в кафе „Чайка“, ноябрь 1984 года, Новосибирск» (Майк и Юрий Наумов)
• 1985 — «Жизнь в Зоопарке»
• 1996 — «Весна-лето» (Майк и Цой)
• 1996 — «12-13 января 1985 года, Москва» (Майк и Цой)
• 1997 — «Квартирник» (Майк и Рыженко)
• 1998 — «Майк Науменко. Виктор Цой» (Майк Науменко и Виктор Цой)
• 1998 — «Исполнение разрешено» (Майк, БГ и Виктор Цой)
• 2009 — «Ленинград 1984» (Майк Науменко и Виктор Цой)

Трибьют-альбомы

• 1993 — «Песни Майка»
• 1998 — «Парк МАЙКского периода» («Трибьют. Зоопарк»)
• 2000 — «РеМайк» (трибьют)
• 2001 — «Ром и Пепси-кола» (Песни Майка Науменко исполняет Дмитрий Дибров и «Антропология»)
• 2005 — «Трибьют Майку Науменко, 50 лет. Уездный город N 20 лет спустя»
• 2008 — «Грязные блюзы» (Александр Дёмин)
• 2016 — «Песни простого человека»

Литература

• Рыбин А. Три кита: БГ, Майк, Цой. — СПб.: Амфора, 2013. — 223 с. — (Дискография.ru) — 3000 экз. — ISBN 978-5-367-02833-1

Интересные факты

• Песня Майка «Уездный город N» (заглавие, взятое из русской классики) подсказала создателям ростовского делового еженедельника «Город N» название для этого издания.
• Фрагменты поэзии Майка почти полностью составляют диалоги и монологи в фильме «Эскизы».

Музыка

• Михаилу Науменко посвящён фото- и аудиоальбом (на enhanced-CD) — Петров-Тверской «Профили рок-н-ролла» © 2007

Ссылки

• [www.mikenaumenko.ru/ Майк Науменко.ru]
• [www.mikenaumenko.com/ Майк Науменко.com фильм о Майке, воспоминания Бориса Гребенщикова, Валеры Кириллова, Гаркуши, Чижа]
• [www.mike-zoo.kiev.ua/ Майк и его «Зоопарк»]
• [www.zoo-mike.ucoz.ru/ Майк и группа «Зоопарк»]
• [lib.ru/KSP/zoopark.txt Науменко, Майк] в библиотеке Максима Мошкова
• [www.mike-zoo.kiev.ua/hist/fr_hist.htm Биография] на сайте [www.mike-zoo.kiev.ua/ Майк и его «Зоопарк»]
• [community.livejournal.com/chtoby_pomnili/45300.html Майк о себе и «Зоопарке». Статья из журнала «Зеркало», январь 1982]
• [weter.avafreehost.com/Mike.html Алексей Поликовский Потерявшие смерть — ненастоящие]
• [community.livejournal.com/chtoby_pomnili/100809.html Вспоминая Майка …] — коллекция фотографий
• [www.seva.ru/rock/index.php?y=1991 Запись передачи, посвящённой памяти Майка,] в программе «Рок-посевы» на сайте Севы Новгородцева (искать в списке по дате 06.09.1991)
• [white.narod.ru/Zoo_text.html Литературоведческий анализ текстов песен Майка]
• [magazines.russ.ru/neva/2007/8/da15.html Екатерина Дайс Поиски Софии в русском роке: Майк и БГ]
• [www.ytime.com.ua/ru/50/1026 Песни Майка Науменко и группы ЗООПАРК: история и комментарии (проект «РОК-ПЕСНИ: толкование»)]
• [mike_naumenko.livejournal.com/ mike_naumenko] — сообщество «Науменко, Майк» в «Живом Журнале»
• [mikeforever.livejournal.com/ mikeforever] — сообщество «Науменко, Майк» в «Живом Журнале»

Отрывок, характеризующий Науменко, Майк

– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.