Михалик, Тарас Владимирович

Тарас Михалик
Общая информация
Родился	Любешов, Волынская область, СССР
Гражданство
Рост	184 см
Вес	83 кг
Позиция	защитник полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Локомотив (Москва)
Номер	17
Карьера
Молодёжные клубы
	ДЮСШ (Любешов)
Клубная карьера*
2001—2005	ЦСКА (Киев)	91 (10)
2005	Закарпатье	18 (3)
2006—2013	Динамо (Киев)	125 (8)
2013—н.в.	Локомотив (Москва)	60 (1)
Национальная сборная**
2004—2006	Украина (до 21)	10 (0)
2006—н.в.	Украина	34 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 31 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 14 ноября 2012.

Тара́с Влади́мирович Миха́лик (укр. Тарас Володимирович Михалик; 28 октября 1983, Любешов, Волынская область, СССР) — украинский футболист, опорный полузащитник московского «Локомотива». Мастер спорта Украины международного класса. Бо́льшую часть карьеры на высшем уровне провёл в футбольном клубе «Динамо» (Киев), где был вице-капитаном. Сыграл более 30 матчей за национальную сборную Украины. Двукратный чемпион Украины, двукратный обладатель Кубка Украины и Суперкубка Украины, финалист молодёжного чемпионата Европы 2006.

Ранние годы

Родился 28 октября 1983 года в городе Любешов, районном центре в Волынской области, во многодетной семье. Любовь к футболу Тарасу привил отец, который играл в чемпионате области за местную команду «Припять». В футбол Тарас начинал играть в уличных командах. Первыми наставниками его были учитель физкультуры Любешовской спортивной школы Алексей Владимирович Новавковский, а затем тренеры городской ДЮСШ Иван Токарчук и Михаил Редько. Окончив ПТУ, Тарас поступил в Институт физической культуры Волынского национального университета, за футбольную команду которого выступал в чемпионате области.

Клубная карьера

ЦСКА (Киев)

Профессиональная футбольная карьера игрока началась, когда ему было 17 . На его игру обратил внимание селекционер киевского ЦСКА Орест Баль, брат известного игрока и тренера Андрея Баля. Михалика пригласили в Киев и подписали с ним профессиональный контракт. По словам самого Тараса, изначально его зарплата составляла 100 американских долларов, но затем выросла до 500 долларов.

Дебют Михалика в профессиональном футболе состоялся 3 апреля 2002 года в Тернополе в матче против местной «Нивы» (ЦСКА проиграл со счётом 0:2). В первых двух сезонах Тарас выходил преимущественно на замену, но с 2004 года закрепился в стартовом составе «армейцев», играя преимущественно на правом фланге полузащиты.

«Закарпатье»

Летом 2005 года Тарас в составе сборной Вооружённых сил Украины отправился на международный турнир. Вернувшись с турнира, он узнал об интересе со стороны ужгородского «Закарпатья», выступавшего тогда в Премьер-лиге. Михалик подписал с клубом контракт о выступлениях на правах аренды и дебютировал в Чемпионате Украины уже во втором туре, выйдя на замену в матче против донецкого «Металлурга». Игра завершилась нулевой ничьёй. Скоро Тарас закрепился в составе команды. Изначально тренер «Закарпатья» Пётр Кушлик использовал его как нападающего, но вскоре перевёл на позицию центрального/правого полузащитника. Первый гол Тарас забил 30 июля 2005 года, по иронии судьбы, в ворота своего будущего клуба — киевского «Динамо».

«Динамо» (Киев)

Весной 2006 года Михалик уже играл в составе киевского «Динамо», подписав с командой в зимнее межсезонье контракт на пять лет. Руководивший в то время клубом Анатолий Демьяненко начал ставить Михалика на непривычную для него позицию опорного полузащитника. Сперва молодой футболист не мог закрепиться в составе команды, но регулярно попадал в заявку клуба на матчи. В 2006 году «Динамо» выиграло Кубок Украины, и этот трофей стал первым крупным трофеем для Михалика, хотя Тарас сыграл только в полуфинальной встрече.

В следующем сезоне Тарас дебютировал в Лиге чемпионов. В том году динамовцы стали чемпионами Украины, обладателями Кубка и Суперкубка Украины, однако в еврокубках откровенно провалились. Сезон 2007/08 начался для Тараса гораздо лучше: два его гола в матче за Суперкубок Украины принесли победу над донецким «Шахтёром», причём киевляне выпустили почти полностью резервный состав. Однако в конце октября Тарас получил травму (разрыв боковой связки колена) и выбыл из строя до конца года.

С приходом в клуб Юрия Сёмина в начале 2008 года амплуа Тараса снова поменялось: он стал играть в центре защиты. Это принесло результат: пара защитников Михалик—Диакате была признана одной из лучших по итогам чемпионата Украины, а на групповом этапе Лиги Чемпионов команда пропустила всего 4 гола в 6 матчах. В итоге «Динамо» завоевало титул чемпиона Украины и вышло в полуфинал Кубка УЕФА, но решающие игры Михалик пропустил из-за травмы мениска, которую получил 5 апреля 2009 года в игре с донецким «Металлургом». Восстановился он только к октябрю 2009 года. Ещё раньше, 5 октября 2008, в матче с «Порту» Михалику выбили зуб, однако спустя несколько дней он заявил, что зуб удалось нарастить.

После восстановления в матче против миланского «Интера» забил гол в рамках Лиги чемпионов сезона 2009/2010. Новый наставник киевлян Валерий Газзаев в ходе сезона 2009/2010 использовал Тараса на позиции опорного полузащитника.

Контракт Михалика с «Динамо» действовал до 30 июня 2013 года. В какой-то момент Михалик потерял место в основном составе. В частности, после перехода в «Динамо» защитника Домагоя Виды в январе 2013 года основной парой центральных защитников в клубе стали Вида и Хачериди. 14 июня 2013 года клуб «Динамо» поблагодарил Михалика за «игровые годы», проведенные в клубе, и сообщил, что Михалику предоставлен статус свободного агента. В футболке «Динамо» защитник провёл 132 матча и забил 8 голов.

«Локомотив» (Москва)

18 июня 2013 года стало известно что Тарас подписал контракт с московским «Локомотивом» сроком на три года, с автоматическим продлением ещё на один год, если игрок отыграет определённое количество матчей за клуб. 28 июля дебютировал за «Локомотив» в дерби с «ЦСКА», заработав пенальти, который впоследствии не реализовал Самедов. 5 октября 2013 года забил свой первый гол за «Локомотив» в ворота самарских «Крыльев Советов», в том же матче впервые в российской карьере был удалён с поля.

Зимой 2016 года футболист мог перейти в польскую «Легию», однако трансфер сорвался из-за того что «Легия» не смогла продать игрока, вместо которого должен был выступать Михалик.

Выступления за сборные

Молодёжная сборная Украины

Опыт выступления за сборные Украины Тарас приобрёл в 2004 году, когда, будучи игроком киевского ЦСКА, он получил приглашение выступать в составе молодёжной сборной Украины от Павла Яковенко. Дебют состоялся 31 марта 2004 года в товарищеском матче против Македонии, но стал неудачным: украинцы проиграли со счётом 1:0. Первым крупным турниром для Тараса стал Чемпионат Европы по футболу среди молодёжных команд 2006 года, на котором украинской командой руководил Алексей Михайличенко. Тарас сыграл все пять матчей и стал серебряным призёром первенства (турнир выиграли голландцы), в матчах он играл на правом фланге полузащиты. Всего он провёл 10 встреч.

Национальная сборная Украины

Дебютировал Тарас в возрасте 22-х лет в составе сборной Украины 15 августа 2006 года: его сборная в товарищеском матче одержала разгромную победу над Азербайджаном со счётом 6:0. В рамках квалификации к чемпионату мира 2010 года Тарас стал основным игроком сборной. На чемпионате Европы 2012 Тарас, заявленный под номером 17, сыграл две встречи в рамках группового этапа против Швеции и Франции.

Стиль игры

Мощный, выносливый и очень работоспособный игрок. Цепкий и агрессивный в отборе мяча, может нанести точный удар головой. Неплохо видит поле, отлично бьёт с обеих ног. Недостатком является слабая техника владения мячом. По мнению авторитетного немецкого сайта transfermarkt.de, трансферная стоимость Михалика составляет 1,5 миллиона евро.

Личная жизнь

Семья

Отец — преподаватель физкультуры, мать работает в местной райгосадминистрации. Есть старший брат и пять младших сестёр. Тарас женился 18 августа 2010 на лучанке Валерии, с которой долгое время встречался. Владеет украинским, русским и английским языками.

Хобби

Своими хобби считает охоту и рыбалку, играет в бильярд. Коллекционирует футболки, которыми обменивается с игроками по окончании матчей, а также шипы от бутс. Отпуск предпочитает проводить, в отличие от большинства других футболистов, на родине на Волыни.

Первый автомобиль BMW получил в качестве премиальных за выступление на чемпионате Европы 2006 года среди молодёжи, сейчас управляет Volkswagen Touareg. Любимой командой считает «Манчестер Юнайтед»: в детстве он даже называл свою дворовую команду «Манчестером».

Отношения с фанатами

Ультрас киевского «Динамо» считают Михалика одним из своих кумиров: иногда он следил за игрой с фанатской трибуны стадиона «Динамо» имени Валерия Лобановского. 26 февраля 2010 года он принял участие в открытии фирменного магазина клуба.

Скандал

В августе 2007 года волынский футбольный арбитр Николай Мельник обвинил Михалика в том, что во время матча Тарас проколол шину его автомобиля. Происшествие вызвало широкий резонанс в СМИ, но Михалик полностью отверг обвинения в произошедшем.

Достижения

«Динамо» (Киев):

• Чемпион Украины (2): 2007, 2009
• Серебряный призёр чемпионата Украины (5): 2006, 2008, 2010, 2011, 2012
• Бронзовый призёр чемпионата Украины (1): 2012/13
• Обладатель Кубка Украины (2): 2006, 2007
• Финалист Кубка Украины (1): 2008;
• Обладатель Суперкубка Украины (2): 2006, 2007;
• Обладатель Кубка Первого канала (1): 2008.

«Локомотив» (Москва)

• 3 Бронзовый призёр чемпионата России: 2013/14
• Обладатель Кубка России: 2014/15

Молодёжная сборная Украины:

• Серебряный призёр чемпионата Европы среди молодёжных команд 2006.

Особые:

• Шесть раз газета «Команда» включала Михалика в ежегодный список 33 лучших футболистов Украины" (в 2006 и 2007 как опорного полузащитника, а в 2008, 2009, 2010 и 2011 как центрального защитника.

Статистика выступлений

Клубная статистика

Клуб	Сезон	Чемпионат		Кубок		Суперкубок		Еврокубки		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
ЦСКА (Киев)	2001/2002	7	0	0	0	—	—	—	—	7	0
	2002/2003	28	1	1	0	—	—	—	—	29	1
	2003/2004	30	4	1	1	—	—	—	—	31	5
	2004/2005	26	5	3	2	—	—	—	—	29	7
	Всего	91	10	5	3	—	—	—	—	96	13
Закарпатье (Ужгород)	2005/2006	18	3	0	0	—	—	—	—	18	3
	Всего	18	3	0	0	—	—	—	—	18	3
Динамо (Киев)	2005/2006	5	0	1	0	0	0	0	0	6	0
	2006/2007	23	2	6	1	1	0	6	0	36	3
	2007/2008	16	1	3	0	1	2	3	0	23	3
	2008/2009	18	2	0	0	1	0	13	1	32	3
	2009/2010	21	1	1	0	0	0	4	1	26	2
	2010/2011	18	1	2	0	—	—	10	0	30	1
	2011/2012	7	0	1	0	0	0	1	0	9	0
	2012/2013	21	1	0	0	0	0	8	1	27	2
	Всего	129	8	14	1	3	2	45	3	194	14
Локомотив (Москва)	2013/2014	12	1	1	0	—	—	—	—	13	1
	2014/2015	16	0	3	0	—	—	1	0	20	0
	2015/2016	21	0	1	0	1	0	6	0	29	0
	2015/2016	1	0	0	0	0	0	0	0	1	0
	Всего	50	1	4	0	1	0	7	0	58	1
Всего за карьеру		288	21	23	4	4	2	52	3	370	31

Ссылки

• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/33829 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)
• [www.fcdynamo.kiev.ua/team/dynamo/players/mihalik/ Профиль на сайте киевского «Динамо»]  (рус.)
• [www.dynamomania.com/dynamo/players/1843-taras-mihalik Профиль на сайте dynamomania.com]  (рус.)

Видеофрагменты

• [us.dynamo.kiev.ua/League/Video/05/zu_dk2.avi Первый гол Тараса Михалика в Премьер-лиге]
• [fcdynamo.kiev.ua/ua/video/current/other/380.html Суперкубок Украини по футболу 2007: два гола Тараса Михалика]
• [video.torba.com/watch/951/ Гол Тараса Михалика в ворота миланского «Интера» 20 октября 2009 года]

Отрывок, характеризующий Михалик, Тарас Владимирович

– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.