Мор, Кеннет

Кеннет Мор
Kenneth More
Имя при рождении:	Кеннет Гилберт Мор
Место рождения:	Джеррардс Кросс, Бакингемшир, Великобритания
Дата смерти:	12 июня 1982(1982-06-12)
Место смерти:	Лондон, Великобритания
Профессия:	актёр
Карьера:	1935-1980
Награды:

Кеннет Гилберт Мор (англ. Kenneth Gilbert More, 1914—1982) — английский актёр, наиболее часто воплощавший образы мужественного офицера или беззаботного удачливого джентльмена из среднего класса. Командор Ордена Британской империи.

Биография

Родился в 1914 году. Единственный ребёнок в семье Чарлза Гилберта Мора, пилота авиачасти ВМФ Великобритании, и Эдит Уинифред Уоткинс, дочери адвоката. Окончив школу, начал обучение по традиционной для семьи специальности инженера-строителя. После смерти отца в 1931 году Кеннет Мор, бросив учёбу, подал заявку на вступление в Королевские военно-воздушные силы Великобритании, но был забракован медицинской комиссией. Друг семьи — театральный антрепренёр, устроил молодого человека помощником управляющего театра-варьете. Вскоре он был приглашён участником комического дуэта — одного из номеров программы, а позже включён в театральную труппу. С началом Второй мировой войны был призван на флот, где в составе экипажей боевых кораблей воевал до её завершения.

В 1946 году вернулся на сцену. После нескольких небольших ролей в театрах Вест-Энда, был замечен критиками в спектакле по пьесе Теренса Реттигена «Глубокое синее море». В начале 1950-х он заключил агентский договор с Rank Organisation, что помогло ему в стремительной карьере популярного актёра. В 1951—1953 снимался в трёх-четырёх фильмах в год. Последовательно в 1954—1957 годах Кеннет Мор четырежды подряд номинирован на премию BAFTA как лучший британский актёр года за роли: рекламного агента в фильме «Женевьева» (англ. Genevieve), врача в комедии «Доктор в доме» (англ. Doctor in the House), спивающегося ветерана в драме «Глубокое синее море» (англ. The Deep Blue Sea), национального героя Англии, лётчика-аса Дугласа Бадера в фильме «Достичь небес» (англ. Reach for the Sky). Премия была вручена лишь однажды — за фильм «Доктор в доме». В 1959 году во время ужина, организованного Британской академией кино, продюсер Rank Organisation Джон Дэвис в состоянии алкогольного опьянения публично огласил ряд подробностей личной жизни актёра. Кеннет Мор, считавшийся ранее образцом семьянина британского кино, стал центром внимания скандальной газетной хроники. Это привело к разрыву отношений с антрепренёрским агентством, а позже — к разводу с женой.

В 1960-х годах Кеннет Мор, работая уже с другими агентами, снимается в фильмах на военную тематику «Пушки острова Навароне» (англ. The Guns of Navarone, 1961 год), «Самый длинный день» (англ. The Longest Day, 1962 год), «Битва за Британию» (англ. Battle of Britain, 1969 год) и других. В лентах были задействованы первые звёзды мирового кино (Грегори Пек, Энтони Куинн, Джон Уэйн, Бурвиль), и успеха соразмерного картинам середины 1950-х годов актёру в них добиться не удалось. В 1970-х годах снимался в сериалах, достаточно известно его воплощение образа Отца Брауна в нескольких сериях по детективным рассказам Честертона, а также Духа Нынешних Святок в экранизации классического рождественского сюжета «Скрудж». Когда бессменный исполнитель роли главы британской секретной службы в Бондиане Бернард Ли более не мог сниматься, именно Мор, по замыслу авторов, должен был прийти ему на смену. Однако он пережил коллегу только на полтора года. Актёр скончался в 1982 году от прогрессирующей болезни Паркинсона.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1956	ф	Достичь небес	Reach for the Sky	Дуглас Бадер
1958	ф	Гибель «Титаника»	A Night to Remember	второй офицер Чарльз Лайтоллер
1960	ф	Потопить «Бисмарк»	Sink the Bismarck!	капитан Шепард
1962	ф	Самый длинный день	The Longest Day	капитан Колин Мод
1965	ф	Коллекционер	The Collector
1967—1967	с	Сага о Форсайтах	The Forsyte Saga	молодой Джолион Форсайт
1970	ф	Скрудж	Scrooge	Дух нынешних святок

Ссылки

• Кеннет Мор (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.kenneth-more-theatre.co.uk/ Kenneth More Theatre]

Отрывок, характеризующий Мор, Кеннет

– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?