Мэн-да бэй-лу

Мэн-да бэй-лу (кит. трад. 蒙韃備錄, упр. 蒙鞑备录, пиньинь: Měngdá Bèilù, буквально: «Полное описание монголо-татар»; 1221 г.) — записки китайского путешественника, южносунского посла, направленного к монгольскому наместнику в Северном Китае. Является древнейшим известным сочинением, специально посвящённым монголам.

Авторство

В тексте записок автор три раза называет своё имя, Хун. Начиная с XIV века, когда Мэн-да бэй-лу было опубликовано учёным Тао Цзун-и (ок. 1320—1399) в сборнике древних и средневековых сочинений Шо-фу (1350/1366), автором записок считался сунский генерал Мэн Хун (1195—1244). Однако в 1926 г. Ван Го-вэем было отмечено, что в подробной биографии Мэн Хуна в Сун-ши нет упоминаний о его поездке к монголам в качестве посла. Ван Го-вэй предположил, что автором Мэн-да бэй-лу является, вероятно, Чжао Хун. Из Ци-дун е-юй («Слово восточноциского дикаря») писателя Чжоу Ми (вторая половина XIII в.) известно, что Чжао Хун был направлен Цзя Шэ, командующим сунскими пограничными войсками района Хуайдун, «к монгольским войскам в Хэбэе для обсуждения дел».

Сведений о самом Чжао Хуне практически нет. Он упоминается у Чжоу Ми как «и-лэй чжи Чжао Хун», то есть «Чжао Хун другой расы»; он принадлежал, видимо, к некитайскому населению империи Сун, представители которого при переходе на службу к китайцам получали фамилию сунских императоров — Чжао. На основании текста Мэн-да бэй-лу предполагается что в 1220 году Чжао Хун побывал у монголов, затем, в 1221 г., посетил в Яньцзине (Пекин) го-вана Мухали, наместника Чингис-хана в северокитайских землях.

Содержание

Мэн-да бэй-лу представляет собой не путевые заметки с указанием дат, как, например, Си-ю цзи Чан-чуня, а отчёт, разбитый согласно определённому плану, на разделы: «Основание государства», «Начало возвышения татарского владетеля», «Название династии и годов правления», «Князья и царевичи», «Полководцы и заслуженные чиновники», «Доверенные министры», «Военное дело», «Коневодство», «Провиант», «Военные походы», «Система должностей», «Нравы и обычаи», «Военное снаряжение и оружие», «Послы», «Жертвоприношения», «Женщины», «Пиры, танцы и музыка». Несмотря на небольшой объём сочинения, в нём описаны практически все сферы жизни монголов, и в этом смысле описание является полным.

Русские переводы

Первый перевод Мэн-да бэй-лу на русский язык был выполнен в 1857 году В. П. Васильевым и издан под заглавием «Записка о Монголо-Татарах» в IV части Трудов Восточного Отделения Русского Археологического Общества (1859). Перевод Васильева не лишён ошибок и неточностей, на что указывал уже французский востоковед П. Пеллио (1878—1945). «Записка о Монголо-Татарах» является, по сути, не точным переводом, а пересказом источника. Несмотря на это, на протяжении долгого времени работа В. П. Васильева представляла собой единственный перевод Мэн-да бэй-лу и использовалась историками, не владеющими китайским языком, в частности, В. В. Бартольдом и Б. Я. Владимирцовым.

В 1975 году был опубликован труд Н. Ц. Мункуева ([kitap.net.ru/archive/21-text.php Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»)] / Пер. Н. Ц. Мункуева. — М.: Наука, 1975.), являющийся переводом работы Ван Го-вэя Мэн-да бэй-лу цзянь-чжэн («Исследование и комментарий к Мэн-да бэй-лу») — текста источника, снабжённого подробными комментариями китайского учёного.

Литература

• Мункуев Н. Ц. [www.vostlit.info/Texts/rus13/Menda/framevved.htm Мэн-да бэй-лу — важный источник по истории древних монголов] // Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). — М.: Наука, 1975. — С. 19-41.
• Мункуев Н. Ц. [www.vostlit.info/Texts/rus13/Menda/framepred.htm Предисловие] // Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). — М.: Наука, 1975. — С. 12-18.

Ссылки

• Текст перевода Мункуева на сайте [www.vostlit.info/Texts/rus13/Menda/text.phtml?id=4407 Восточная литература]
• [baike.baidu.com/view/1031112.htm 蒙鞑备录] в Байдупедии
• [www.hudong.com/wiki/%E3%80%8A%E8%92%99%E9%9E%91%E5%A4%87%E5%BD%95%E3%80%8B 蒙鞑备录] — статья из Hudong

Отрывок, характеризующий Мэн-да бэй-лу

Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить: