Озма из страны Оз
| Озма из страны Оз | |
 Обложка первого издания | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
1907 |
| Издательство: |
Reilly & Britton |
| Предыдущее: | |
| Следующее: | |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Озма из страны Оз»[1] (англ. Ozma of Oz) — опубликованная 29 июля 1907 года третья книга американского писателя Лаймена Фрэнка Баума из серии сказок о Стране Оз. Именно по этой книге стало очевидным намерение Баума создать серию книг о Стране Оз.[2] Если в конце «Удивительного волшебника из страны Оз» волшебные туфельки Дороти потерялись в пустыне, отрезав тем самым девочке путь к возвращению в чудесную страну, то в конце «Озмы из Страны Оз» после слов Глинды о том, что волшебный пояс, возвратив Дороти домой, при этом также будет утрачен, девочка находит оптимальное решение: она отдаёт пояс принцессе Озме, чтобы та перенесла её домой, но договаривается с Озмой, что позднее, в случае необходимости, та воспользуется поясом для возврата Дороти в Страну Оз.[3]
Эта книга также является первой, где основное действие происходит за пределами страны Оз. Лишь действие заключительных двух глав происходит в самой стране Оз[4]. Это свидетельствует о незначительном изменении в основной сюжетной линии: в первой книге Оз является опасной страной, через которую Дороти должна победно пройти, чтобы вернуться в Канзас; в третьей книге Оз — это окончание и цель романа.[5] Желание Дороти вернуться домой не так безнадёжно, как в первой книге, и это нужнее её дяде, чем ей, и она возвращается для него.[2]
Полноцветные иллюстрации для книги были сделаны художником Джоном Р. Нилом.
Книга содержит следующее обращение: «Эта книга с любовью посвящается всем мальчикам и девочкам, читающим мои истории, а в особенности — Дороти.»
Содержание
Описание сюжета
Дядя Генри по настоянию лечащего врача едет отдохнуть со своей канзасской фермы в Австралию. Он со своей племянницей Дороти Гейл (это первая книга, в которой читатель узнаёт её фамилию) плывёт на борту парохода, когда их застигает сильный шторм и они разделяются. Ветром Дороти выкидывает за борт вместе с клеткой, в которой находилась жёлтая курица.
Клетку прибивает к берегу, Дороти и Биллина (так звали курицу) отправляются исследовать местность. Обнаруживается, что курица умеет говорить, и Дороти делает вывод, что она вновь оказалась в Волшебной стране, но всё вокруг кажется ей незнакомым. По дороге они встречают деревья с завтраком и ланчем, подвергаются нападению Колесунов — людей, у которых вместо ладоней и ступней колёса, благодаря которым они перемещаются, катясь на четвереньках. Спасаясь от Колесунов, они находят спрятанного за потайной дверцей в скале медного заводного человека Тик-Тока. Заведя его найденным на берегу ключом, они приобретают в его лице друга и защитника, и, преодолев натиск Колесунов, идут к замку Эв, располагающемуся неподалеку.
Тик-Ток рассказывает друзьям историю королевской семьи, когда-то правившей этой страной. Давным-давно злой и жестокий король Эволдо продал в рабство свою жену и десять детей Королю Номов, в обмен на бессмертие, а тот превратил их в одиннадцать украшений для своего дворца. Позже король Эволдо раскаялся в своем поступке и безуспешно попытался вернуть семью. В отчаянии он бросился в море и утонул. Власть в королевстве перешла к племяннице короля принцессе Лангвидер — довольно любопытной особе, способной менять собственные головы, как перчатки. На свою беду Дороти и компания попали к ней, где принцесса предложила Дороти махнуться головами, не принимая во внимание тот факт, что Дороти вообще-то обычный человек. От неприятностей девочку спасает оказавшаяся в королевстве Эв принцесса страны Оз Озма и её друзья, Страшила и Жестяной дровосек. Озма попала сюда не случайно — узнав об участи королевской семьи Эв, она решила спасти их. Дороти, Тик-Ток и курица присоединяются к ним и отправляются в королевство Номов, там они встречают короля Номов Ругеддо. Сперва произведя приятное впечатление, Ругеддо предлагает Озме и остальным сделку с подвохом. Каждый из друзей может посетить музей короля Номов и угадать, какой из экспонатов является заколдованным членом королевской семьи. Если Озма угадает, то жертва автоматически расколдуется, если же нет (даётся 11 попыток), Озма сама станет украшением. Озма принимает условия и, первой отправившись в музей, благополучно превращается в изумрудную статуэтку. Эта же участь постигает и всех остальных спутников, пока Дороти случайно не расколдовывает принца Эвринга. А затем Биллина случайно узнает секрет короля Ругеддо и спасает всех, открыв слабое место всех подземных номов — страх перед яйцами. В результате Королевская семья Ив воцаряется в своём королевстве, Озма отправляется в страну Оз, а Дороти с помощью волшебницы Глинды возвращается к своему дяде Генри.
Напишите отзыв о статье "Озма из страны Оз"
Примечания
- ↑ The full title of the first edition was Ozma of Oz: A Record of her Adventures with Dorothy Gale of Kansas, the Yellow Hen, the Scarecrow, the Tin Woodman, Tiktok, the Cowardly Lion and the Hungry Tiger; Besides Other Good People Too Numerous to Mention Faithfully Recorded Herein.
- ↑ 1 2 Peter Glassman, "Afterword, " p 271 L. Frank Baum, Ozma of Oz, ISBN 0-688-06632-1
- ↑ Peter Glassman, «Afterword», L. Frank Baum, Dorothy and the Wizard of Oz, p 259 ISBN 0-688-09826-6
- ↑ Michael O. Riley, Oz and Beyond: The Fantasy World of L. Frank Baum, p 135, ISBN 0-7006-0832-X
- ↑ Michael O. Riley, Oz and Beyond: The Fantasy World of L. Frank Baum, p 137, ISBN 0-7006-0832-X
Литература
- Л.Ф.Баум. Страна Оз. — М.: ТЕРРА, 1992. — 480 с. — ISBN 5-85255-110-4.
Ссылки
- [www.gutenberg.org/etext/486 Ozma of Oz] в проекте «Гутенберг».
- [www.archive.org/details/ozmaofozrecordof00baum Free PDF of Ozma of Oz] from [www.archive.org/details/texts The Internet Archive]
Отрывок, характеризующий Озма из страны Оз
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
