Тирак, Отто

Отто Тирак<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Otto Thierack</td></tr>
министр юстиции Третьего рейха
20 августа 1942 — 23 мая 1945
Глава правительства:	Адольф Гитлер Людвиг Шверин фон Крозиг
Президент:	Адольф Гитлер Карл Дёниц
Предшественник:	Франц Шлегельбергер (и.о.)
Преемник:	нет
Рождение:	19 апреля 1889(1889-04-19) Вурцен, Саксония, Германская империя
Смерть:	22 ноября 1946(1946-11-22) (57 лет) Эзельсхейде близ Падерборна, Британская зона оккупации Германии
Партия:	НСДАП
Награды:

Отто Георг Тирак (нем. Otto Georg Thierack; 19 апреля 1889, Вурцен, Саксония — 22 ноября 1946, Эзельсхейде близ Падерборна) — немецкий нацистский государственный деятель, группенфюрер СА (1942). Президент Народной судебной палаты (1936—1942), рейхсминистр юстиции Германии (1942—1945).

Биография

Тирак изучал юриспруденцию в Марбургском и Лейпцигском университетах; в феврале 1914 получил степень доктора права. Добровольцем участвовал в Первой мировой войне, дослужился до лейтенанта, был награждён Железным крестом 2-го класса.

В 1918 году демобилизован; практикующий юрист в Лейпциге. В 1920 поступил на государственную службу асессором. В 1921 назначен общественным обвинителем земельного суда в Лейпциге, в 1926 — Высшего земельного суда в Дрездене.

1 августа 1932 года вступил в НСДАП.

После прихода к власти нацистов в 1933 году назначен министром юстиции Саксонии. В 1935 стал вице-президентом Имперской судебной палаты в Лейпциге и уполномоченным Имперского министерства юстиции по унификации земельной юстиции. При создании должности президента Народной судебной палаты 1 мая 1936 назначен её президентом.

С августа 1939 по апрель 1940 года служил в армии, капитан. 24 августа 1942 назначен имперским министром юстиции и президентом Академии германского права.

21 апреля 1943 года санкционировал депортацию польских и еврейских заключенных из тюрем Имперского министерства юстиции в концлагеря.

Сохранил должность в правительстве К. Дёница. В мае 1945 арестован британскими войсками. Должен был предстать перед американским процессом над нацистскими судьями, однако покончил с собой в лагере для перемещённых Зеннелагер.

Ссылки

• [www.dhm.de/lemo/html/biografien/ThierackOtto/ Краткая биография на сайте немецкого исторического музея] (нем.)
• [www.hrono.info/biograf/bio_t/tirack.html Биография на «Хроносе»] (рус.)

Отрывок, характеризующий Тирак, Отто

– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.