Паномионг, Приди

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Приди Паномионг
тайск. ปรีดี พนมยงค์<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Таиланда
24 марта 1946 года — 23 августа 1946 года
Монарх: Рама VIII ,Рама IX
Предшественник: Кхуанг Апхайвонг
Преемник: Дамронг Навасават
 
Рождение: 11 мая 1900(1900-05-11)
Аюттхая, Сиам
Смерть: 2 мая 1983(1983-05-02) (82 года)
Париж, Франция
Партия: «Свободное Таи» (Свободная тайская партия)
Образование: Сорбонна, Институт политических исследований в Париже
Профессия: юрист
 
Автограф:
 
Награды:

Приди Паномионг (тайск. ปรีดี พนมยงค์, кит. трад. 陳嘉祥, упр. 陳璋茂, пиньинь: Bǐlǐ Pànóngróng; 11 мая 1900, Аюттхая — 2 мая 1983, Париж) — тайский политический и государственный деятель. Один из лидеров Сиамской революции 1932 года. Премьер-министр Таиланда в период с 24 марта по 23 августа 1946 года.





Биография

Родился 11 мая 1900 года в городе Аюттхая, в семье эмигрантов из Китая.

В начале 1920-х годах жил во Франции, где получил юридическое образование в Сорбонне, а также политико-экономическое в Парижском институте политических исследований. По возвращению в Сиам в 1926 году (по др. данным в 1927 году) преподавал в Юридической школе Бангкока, работал в минюсте. Участвовал в создании Народной партии, программным требованием которой было введение в Сиаме конституции.

В 1932 году партия участвовала в Сиамской революции, была свергнута абсолютная монархия. Паномионг был автором законопроекта социально-экономических реформ, предусматривавшего национализацию. В 1933 году парламент Таиланда отверг законопроект. В том же году Паномионг был выслан из страны, как опасный политический деятель. Через год вернулся, был назначен министром внутренних дел. С 1936 по 1938 год был министром иностранных дел[1], на этом посту смог добиться экстерриториальности для Сиама. С 1938 по 1942 годы — министр финансов.

Как социалист был сторонником антияпонской политики. Во время Второй мировой войны возглавлял национионально — освободительное движение «Свободное Таи» (Свободная тайская партия).

После войны сторонники Паномионга победили на парламентских выборах, сам он с 24 марта по 23 августа 1946 года занимал должность председателя правительства и министра финансов. После военного переворота 1947 года и прихода к власти бывшего прояпониста Пибунсонграма, эмигрировал в Сингапур. Тайно возвращался в 1949 году для участия в перевороте против Пибунсонграма, однако после провала восстания окончательно покинул родную страну. Поселился сначала в Китае, а затем жил во Франции.

Умер 2 мая 1983 года в Париже от острого инфаркта миокарда.

Память

30 октября 1999 года ЮНЕСКО включило имя Приди Паномионга в календарь годовщин выдающихся личностей и календарь исторических событий.

Награды

Короля Таиланда

Иностранные

Напишите отзыв о статье "Паномионг, Приди"

Примечания

  1. [www.mfa.go.th/main/en/organize/19299-Names-of-Past-Foreign-Ministers.html Names of Past Foreign Ministers] (англ.). Ministry of Foreign Affairs of the Kingdom of Thailand. Проверено 2 мая 2016.

Ссылки

  • [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/123719/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%B4%D0%B8 Приди Паномионг] — статья из Большой советской энциклопедии (М.: Советская энциклопедия. 1969—1978. издание)
  • [www.unesco.org/new/en/custom-search/?cx=000136296116563084670%3Ah14j45a1zaw&cof=FORID%3A9&ie=UTF-8&q=Pridi+Banomyong&hl=en&sa=ok&siteurl=www.unesco.org%2Fnew%2Fen%2Fculture%2F#986 Приди Паномионг на сайте ЮНЕСКО]  (англ.)
  • [www.thailand365.ru/lib_card/772/ Современное Королевство Таиланд]
  • [www.thaiholiday.ru/knowwhat/kratkaya-istoriya-tailanda-sukotai-i-vtoraya-mirovaya-voina Краткая история Таиланда: Сукотай и Вторая мировая война]

Отрывок, характеризующий Паномионг, Приди

Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.